нашла. В результате уходила от милиции, представляете? Прямо как в кино, жуть. Ну и ту

перчатку обронила, из-за которой вы сбежали. Надо отдать должное местным – человек, у

которого я попросила на время машину, так меня и не выдал. Здесь вообще славные люди

живут. Ну кто как, конечно. Сами понимаете, одна бы вас Алёна до леса не дотащила, и

ловушки ставить – не женское дело. Хотя в случае Алёны про женственность говорить не

приходится. В общем, думаю, она наняла местную шпану для кое-какой работы. Позавчера

вечером нашлись свидетели, которые подтвердили, что вас ударили и отволокли в машину.

А что было в лесу, расскажете, может?

Борис молчал.

– А чем вы не угодили Алёне?

Он снова не ответил.

– Понимаю, вам сложно. У каждого есть секреты. И вот вы думаете, вдруг я расскажу, а

оно окажется не связано с этим делом – только зря признаюсь. Давайте я вам подскажу.

Больше всего Алёна интересовалась вашей чиновничьей службой. До того, как уйти в

частный бизнес, вы ведь работали в мясной промышленности?

Борис кивнул. С обречённым видом человека, которого вывели на чистую воду.

–

Она охотилась на меня, как на зверя, - прошептал он.

–

Это и странно. Мы с вами много общались за эти дни, ничего такого я не заметила.

Обычный человек.

–

Но как она узнала?..

– Так ведь не скрыть ничего. Это, там, природа может что-то скрыть, космос, а человек –

не смешите меня, социальный человек ничего по-настоящему скрыть не умеет.

198

– Почему я должен вам рассказывать? Это моё дело.

–

Вы у меня в долгу. Если бы я вас не спасла тогда в озере, а я рядом была, потому что

следила, мы бы сейчас с вами не болтали. К тому же я выложила свои тайны.

–

Это тяжело. Вы понимаете, что мучаете меня? – голос Бориса дрожал, он готов был

заплакать. – Такие признания не делаются так просто.

–

Вы кого-то убили? – не отступала Габи.

–

Я не знаю…

–

Вы допустили, чтобы кого-то мучили? Вы были беззащитны в лесу, вы мучились?

–

Прекрати! – вскрикнул Борис. – Я ничего не сделал, это всего лишь подпись! Они меня

шантажировали. Если бы я не закрыл на это глаза, пострадала бы моя семья.

–

Торговля мясом? Кто-то отравился? Некачественный продукт? – гадала девушка,

продолжая давить.

–

Люди, - не выдержал наконец Борис.

–

Что люди?

–

Человеческое мясо, - выплюнул он.

Габи осеклась.

–

Довольны? – спросил он зло. – Какие-то богатые уроды хотели полакомиться

человеческим мясом, открыть ресторан для своих, миллионеры-сектанты, я не знаю, что за

дерьмо там происходило! От меня требовалось только закрыть глаза на поставки, всё!

Только подпись! Или они убили бы меня, мою семью, не знаю. Не я, так другой, какая

разница?! Это власть и деньги!

–

Поставки откуда? – спросила она шёпотом.

– Африка, Индия, Китай, мясо американских индейцев, австралийских аборигенов, -

перечислял он с шипящим сарказмом. – Эскимос на палочке, бога-а-а-тое меню!

–

Хватит, прекратите.

– А что же вы? Больше не хотите меня допрашивать?

–

Простите… я даже представить не могу, каково жить с этим.

– Всего лишь подпись! – взорвался Борис. – Я нормально живу! Я не отлавливал, не

убивал никого! Я вообще ничего об этом не знаю, они отстали от меня, и больше никогда не

возвращались. Да там, наверное, платили семьям бедняков, чтобы они своих же выдавали!

– Ладно, всё, - прервала его Габи. – Я больше не хочу продолжать этот разговор.

– Обвиняете меня? А что бы вы на моём месте делали? Сами чистюля, да? А как же ваша

подруга? Уехали учиться за границу, потеряли контакт, оставили одну. Наедине с демонами.

Может быть, вы так её искали, потому что тоже испытываете вину?

– Лучше бы остались в лесу, - ответила она, еле заметно дрогнув.

Борис смотрел на неё и молчал. Весь его пыл внезапно прошёл, и после небольшой паузы

он сказал неожиданно спокойным голосом, но с еле различимой грустью:

– Я там и остался.