Шрифт:
– Как скажете, Танде.
Похоже, он оценил мое чувство юмора.
Темная парочка
Я снова оказался в особняке Монтесье, сидел в кресле у камина, но теперь атмосфера в зале была гораздо напряженнее. Напротив нас с комиссаром и его помощником, устроившимся для ведения протокола за нашими спинами, вальяжно расположились мужчины в великолепно сшитых светлых льняных костюмах., Бенини был коренаст, смугл и темноволос, с небольшими щегольскими усиками и нервными движениями. Его глаза тревожно перебегали с меня на комиссара, с комиссара – на меня и вновь на комиссара.
Роже Монтесье производил гораздо более благоприятное впечатление: это был красивый, начинающий полнеть мужчина с ярко-синими глазами и смоляной, с легкой проседью шевелюрой. Благожелательно нас поприветствовав, он бросил выразительный взгляд на меня и произнес медовым голосом, что протестует против участия в беседе человека совершенно постороннего, более того, по словам слуг, сегодня утром принимавшего самое активное участие в спаивании его несчастного сына Шарля. Я едва не задохнулся от негодования, но комиссар Танде остановил мой готовый пролиться словесный поток легким поднятием ладони. Он обольстительно улыбнулся этому негодяю Монтесье.
– Мсье Монтесье, – Танде учтиво наклонил голову, – господин Петров не является посторонним, поскольку в деле об исчезновении российской гражданки представляет московскую полицию.
Гонг! Первый раунд – за комиссаром. Это было настолько великолепно, что я едва сдержался, чтобы не зааплодировать. Фамилия Петров (вариант «Петрухин» оказался для швейцарца труднопроизносимым) и упоминание московской полиции – это было восхитительно. Я опустил голову в сдержанном полупоклоне. Монтесье криво улыбнулся, а Бенини громко фыркнул. Но делать парочке было нечего, и допрос начался.
– Итак, я хочу услышать подробности той вечеринки, после которой исчезла Ольга Алипова, – любезно продолжил Танде. – Список присутствовавших у нас есть, мои подчиненные в настоящее время берут показания у мсье Галлуа, Тео Луи и Мишеля Барнье, а завтра с утра я встречусь с семейством уважаемого мсье Поте. У мсье Бенини мы уже взяли показания, – комиссар тонко улыбнулся, – но поскольку он настаивает на участии в настоящей беседе, мы ничего не имеем против.
Припоминая рассказ Сони о вечеринке, я попытался идентифицировать прозвучавшие имена. Тео Луи и Мишель Барнье, скорей всего, те самые приятели Шарля, которых он по предположению Сони пригласил для массовки. Мсье Галлуа – подрядчик, проживающий по соседству с Лорен, ну а семейство Поте, с которым намерен встретиться завтра сам комиссар, разумеется, – семейство мэра Версуа.
– Рассказывать, собственно, не о чем, – поглаживая пальцем кольцо на руке, проговорил Монтесье. – Эта была обычная вечеринка в честь рядового дня рождения моего сына. Откровенно говоря, я затеял все только ради него: Шарль влюбился в некую русскую художницу, и мне, естественно, хотелось на нее взглянуть. Оказалось, что Пьер хорошо знаком с подругой этой девушки, племянницей Лорен Дижон, так что проблем с приглашением не возникло. Я также пригласил мсье Галлуа, который прошлым летом занимался реставрацией этого особняка, и господина мэра с супругой и дочерьми, поскольку мы с ним в добрых приятельских отношениях. Шарль позвал ребят, с которыми учился в университете.
Трудно было не прочувствовать контекст этой тирады: Монтесье – крупная рыба, он приятельствует с мэром, в то время как Танде – всего лишь полицейский, а мсье Петров – и вовсе жалкий иностранец. Помните, парни, чьи кресла в настоящий момент протираете!
Монтесье наконец оставил в покое свое кольцо, выразительно вздохнул и неторопливо закинул ногу на ногу.
– Ничего особенного в тот вечер не произошло, – продолжил он. – Гости беседовали, смеялись, шутили. Русская художница Ольга, сказать по правде, не произвела на меня благоприятного впечатления. Быть может, потому что она не обращала никакого внимания на Шарля.
– Зато была чересчур любезна со мной, – темпераментно взмахнул руками Бенини. – Еще бы! Она решила, что если мы немного потанцевали, то я непременно устрою ей персональную выставку в Женеве. Еще та девица.
Монтесье поморщился, всем своим видом демонстрируя, что не имеет ничего общего с подобными вульгарными высказываниями.
– Я попрошу мсье Бенини помолчать, – холодно проговорил Танде. – Если возникнут вопросы к вам, мы их зададим.
Бенини громко фыркнул и яростно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Танде спокойно перевел взгляд на Монтесье.
– Вы, должно быть, видели, как Ольга и мсье Бенини вышли в сад? В котором часу это было?
Бенини снова выразительно фыркнул, но никто на него даже не взглянул. Монтесье с легким раздражением пожал плечами.
– Я не слежу за своими гостями и никогда не смотрю на часы. Откуда мне знать, во сколько Пьер ушел с этой девушкой? Судя по всему, это было под конец вечеринки. Вы же понимаете, меня гораздо больше волновал мой сын. Он пьет, комиссар, глупо было бы пытаться это скрыть. Вот почему я вынужден был отвезти его сегодня в клинику Фурье. На той вечеринке Шарль сильно перебрал. Думаю, виной тому была Ольга, ее флирт с Пьером.