Во время моего первого приезда в Россию Евгения поступила стратегически очень правильно: она показала мне не только Москву. Мы пробыли несколько дней в столице, а потом отправились в Карелию и в Брянск к родственникам моей невесты.

Мне очень хотелось увидеть небольшой город на севере России. Во Франции, когда мы думаем о небольших городах России, то представляем себе кварталы с многоэтажными серыми грязными зданиями и людей, которые пытаются убежать оттуда. Россия за пределами Москвы — бедная страна, и мы представляем себе маленькие города как места, где нет никакого шарма, никакой жизни и откуда все хотят уехать. Небольшой русский город для француза — это «место, откуда молодые женщины уезжают в Москву, находят себе иностранного мужа и бегут на Запад». Тем не менее я с нетерпением ждал встречи с Петрозаводском.

Карелия меня очаровала. В Петрозаводске я увидел, какие замечательные люди живут в маленьких городах и как прекрасна дикая природа.

Моя первая поездка в Карелию была моим первым долгим ночным путешествием в русском поезде. Я всегда ненавидел поезда, пользовался ими на небольших расстояниях, любовался пейзажами из окон — но идея спать в вагоне, провести там 16 часов меня поначалу не обрадовала. Но русский поезд оказался совсем не таким, как французский.

Во Франции есть TGV, поезд, который едет со скоростью 260 км/ч в среднем и связывает крупные города; на нем можно доехать от Парижа до Средиземного моря за три часа. Но есть и медленные региональные поезда, и пригородные, в регионе Парижа. Там часто грабят — и в вагонах, и на станциях. В некоторых поездах контролеры работают по трое, опасаясь нападения; проверка билетов стала во Франции опасной профессией. Когда на контролера нападают, начинается забастовка машинистов, расписание ломается, поезда опаздывают… В Париже самая худшая репутация — у Северного вокзала; особенно он опасен ночью. Но на перроне вокзала в Москве парижанин сразу же понимает, что прибыл на другую планету. На перроне проводница проверяет билеты и паспорта; беспорядка нет. В вагоне нас торжественно встречает титан, на полу есть специальный коврик для поддержания чистоты. Кроме того, я был очень удивлен настоящими полицейскими в поезде и наличием только женских купе. Вот это цивилизованность!

Евгения выбрала экономичный вариант — плацкарт, возможно, чтобы познакомить меня с «реальной Россией». Мы оказались в вагоне, в котором ехали и молодые люди тридцати-сорока лет, «порыбачить и расслабиться», и семьи, которые уезжали из Москвы, предположительно, на каникулы. После того как мы расположились, я быстро понял, что за мной, иностранцем, наблюдают наши соседи, пытаясь понять, зачем безрассудная молодая женщина везет своего Чебурашку-француза в Карелию, да еще и в плацкарте.

Я не думал, что смогу пообщаться с другими пассажирами, так как мой уровень русского был близок к абсолютному нулю. Я хотел часами смотреть в окно поезда на русские деревни и наконец увидеть Россию изнутри. Когда поезд тронулся, Евгения рассказала о том, что принято в вагоне: сначала, когда проводница уберет в проходе, нужно надеть тапочки, потом переодеться в пижаму или в другую удобную одежду для сна. Я был удивлен тем, как тихо, но быстро изменилась атмосфера в вагоне. Затем проводница прошла проверять билеты.

Мне интересно, пытались ли русские понять, почему билеты должны быть сложены шесть или восемь раз и вставлены в крошечный карманчик с номером места? Два года спустя, в 2009 году, моя мать ехала со мной на том же поезде и спросила: «Зачем?» — с искренним восторгом и без всякой насмешки. Это был просто вопрос, но проводница ответила мрачным и злобным взглядом, бросив: «У нас делают вот так».

В той первой поездке Евгения отошла умыться, как раз когда пришла проводница и села напротив меня. То ли ей не понравилось, что я ничего не отвечал на ее вопросы, то ли то, что у меня нет билета (который остался у Евгении), — но эта дама стукнула меня по колену, повторяя: «Билеты!» Я потерял дар речи от изумления, но больше всего меня изумило то, что никто из окружающих не удивился. Вот так сюрприз: контроль билетов со шлепками! Впрочем, Евгения быстро вернулась, и проблема была разрешена.

Стояло жаркое лето. За окном бледнело и темнело одновременно, солнце катилось к горизонту. Я наблюдал за пассажирами. После проверки билетов они переоделись кто в шорты, а кто в пижамные штаны и уютно устроились, расстелив постели на полках. Евгения попросила меня встать и отойти в сторону, чтобы она могла подержать простыню перед нашей соседкой, которая хотела сменить кофточку, не демонстрируя всем свое белье.

Рассказываю тем, кто никогда не ездил в плацкарте: это просто спальный скотовоз с полками в два яруса, без разделения на купе, без дверей. Сколько социальных кодов, жестов, все становится на свои места без беспорядка. Я был поражен чудесами управления маленькими пространствами русских и тем фактом, что во время поездки никто никому не мешал. Поезд в России — это точная противоположность метро в Москве. В поезде все уважают личные границы и пространство соседа, а в московском метро этого просто нет. Это дисциплинированное умение жить в поездах — остатки советского прошлого?

С тех пор я показал этот поезд многим моим западным друзьям, особенно французам, с которыми ездил в Карелию. Никто из них не видел и даже представить себе не мог, что такое плацкарт, и всех совершенно очаровала жизнь во время поездки.

Вскоре после того по вагону поплыл запах жареной курицы, захлопали крышки пивных банок. Мы решили пойти купить пива в вагоне-ресторане. Это было серьезной стратегической ошибкой: большая часть наших соседей по вагону уже перекочевала туда. Я шел по территории конфронтации и общения, не зная местных правил. На мой сдержанный взгляд на колбасы, лежащие на столе, незнакомец отреагировал моментально: схватил еду и передал ее мне. Евгения сказала, что это колбаса из конины. Я попробовал кусочек, это было действительно вкусно; я первый раз столкнулся с русской щедростью по отношению к незнакомцам, иностранцам и просто чужакам: та же рука протянула мне стакан водки.

До вагона-ресторана мы так и не дошли, оставшись с этими незнакомцами. Это было началом сильного товарищества на одну ночь, откровенных разговоров и поглощения всевозможной жидкости. И конечно, это была немного сложная ситуация, так как, не говоря на русском языке, я был вынужден просить Евгению все переводить. Когда ребята немного разогрелись, один из них спросил у нее:

— А че ты иностранца-то выбрала?

— Иностранец или нет, а я сделаю из него русского, — ответила Евгения, озадачив своего собеседника.

Вечер проходил; водку начали запивать пивом. Сначала я не хотел пробовать эту гремучую смесь, но мой товарищ заверил меня, что это известный в России коктейль — «ёрш». Во Франции ни в коем случае пиво не смешивается с белым спиртом, будь это водка, джин или текила. Что касается напитков, во французских традициях очень много сложных правил, и они являются частью «образования». С мясом нужно пить красное вино, во время еды возникают бесконечные дискуссии между сторонниками вин Бордо и Бургундии. С рыбой нужно пить белое вино и слушать любителей сухих или очень сухих белых вин. Крепкие спиртные напитки — дижестивы — принято пить только после еды, после кофе, а некоторые сладкие белые вина из Эльзаса иногда подают перед едой как аперитив. Есть еще множество других дискуссий, которые могут очень долго продолжаться — о малоизвестных винодельческих регионах Франции и подобных вещах. Для того чтобы не выглядеть неучем во время делового обеда, хозяин должен правильно подобрать вино…