— Ты все равно не смог бы освободить его, даже если бы пошел. Дейрдре наложила на цепи заклятие. Единственным способом расковать цепи Фелана было заклинание, которое я вспомнила.

Брок повернулся спиной к стене и оперся об нее, опустив голову.

— Было много тех, кому мы могли помочь за все эти годы.

— Возможно, — согласилась Айла. — Однако нас, вероятнее всего, поймали бы. Дейрдре жестоко мстит за предательство. Ты был бы мертв, а кто бы тогда помог Маклаудам?

Брок повернул голову и улыбнулся:

— Она всегда подозревала меня. Я ходил по тонкому льду.

Айла могла это представить. Много раз она хотела бороться с Дейрдре, попытаться спасти многочисленных друидов, которых та убила, но на кону были жизни Лавены и Грании.

Может быть, ей много лет назад следовало забыть о жизнях сестры и племянницы. Только неизвестно, изменило бы это что-то или нет.

— Тебе будет нелегко выследить Фелана, — сказала она Броку. — Он обладает особой силой.

Брок повернулся так, что теперь опирался о стену только одним плечом.

— Расскажи мне.

— Его бог — Зелфор, бог мучения. Фелан способен изменять окружающее соответственно своим желаниям.

— Я не понимаю.

— Когда я была с ним, он заставил ту свою ужасную, темную, сырую тюрьму исчезнуть и поместил нас в горы, где сияло солнце, а вокруг цвел вереск.

Брок присвистнул.

— Это мощная сила. Но почему Дейрдре хотела использовать его?

— У Дейрдре было много планов. О большинстве из них я ничего не знаю. Что я действительно знаю, это ее окончательную цель.

— Править миром. — Губы Брока скривились в презрении. — Она сообщила об этом всем.

— Найди Фелана. Мне нужно знать, что с ним все в порядке, даже если он не вернется вместе с тобой.

— Я клянусь тебе, что найду его как можно скорее.

Это было все, о чем могла просить Айла.

— Когда ты отправляешься?

— Скоро.

Она кивнула и прошла мимо Брока, продолжая свой путь в башню. Добравшись до самого верха, она шагнула в темную комнату.

Айла зажгла свечу и огляделась. Она старательно заполняла свой день, чтобы не позволить мыслям блуждать, но с приходом ночи она уже не могла сдерживать воспоминания и мысли.

Айла сняла туфли, чулки и платье. Она встала у кровати в одной рубашке и начала вынимать шпильки из волос. Вдруг движение воздуха сообщило ей, что она больше не одна.

Ее сердце подпрыгнуло от мысли, что это может быть Хейден. Кто еще мог прийти к ней посреди ночи?

Айла положила последнюю булавку на стол и повернулась лицом к гостю. Ее живот затрепетал, как крылья птицы, когда она увидела перед собой грандиозного — и впечатляющего — Воителя.

Его кожа была глубочайшего густо‑алого оттенка. Глаза Хейдена, обычно черные как ночь, были такими же алыми, как его кожа и когти. Он даже не пытался прикрыть губами клыки. На его макушке, прямо посреди светлых волос, она увидела маленькие алые рога и дым, курящийся из их кончиков.

В его красных глазах не было желания, не было доброты, которую она видела прошлой ночью. Не было отвращения, как в тот раз, когда он узнал, что она драу. То, что она увидела в глазах этого Воителя, было… обреченностью.

С чего бы ей удивляться? Она сама просила его окончить ее жизнь.

— Ты пришел убить меня?

Хейден отрицательно покачал головой, его светлые волосы качнулись по плечам.

Тогда Айла шагнула к нему. Его шафранная рубашка исчезла, оставив грудь обнаженной. Ей ужасно хотелось коснуться его, пробежать руками по рельефным мускулам на его груди. Только его отсутствие желания удержало ее руку.

— Тогда зачем ты здесь?

Хейден посмотрел в сторону, как будто не мог заставить себя ответить ей.

— Разве это имеет значение?

— Имеет.

Он зарычал и шагнул к ней, но Айла не испугалась. Она видела больше, испытала больше, чем Хейден мог продемонстрировать ей.

Его руки больно сжали ее плечи. Айла не вскрикнула и ничем не показала, какую он причиняет ей боль. Когда она заглянула в его глаза, алые глаза Воителя, она увидела, что Хейден борется с собой, решая, оттолкнуть ее или нет.

Айла решила за него. Она подняла руки и уперлась в его грудь, используя ровно столько магии, чтобы заставить его отступить на несколько шагов.

— Ты не хочешь быть здесь, тогда не будь. Я не заставляла тебя приходить в эту башню, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

С каждым ударом сердца ее гнев нарастал, а она даже не пыталась усмирить его.

Наоборот, она отпустила его на свободу и позволила кипеть внутри.

Хейден обнажил зубы и снова зарычал.

— Не лги мне, драу. Я знаю, что у друидов достаточно заклинаний, чтобы заставить мужчину вожделеть женщину.