— Не нарушил, но…

— Но? Слушай, друг, ты ведь, по идее, тоже мой подчинённый, нет? Ну так выполняй приказ, раз уж он не противоречит законам Империи и приказам великого и ужасного Руштефа Лагроя.

— Командир — сама изворотливость.

— Если бы… Не забудь потом бумагу отправить в костёр. И чтоб никто в огонь не заглядывал!

— Слушаю, — Аканш пожевал губами, похоже, подбирая вежливые аналоги пожелания кого-нибудь другого поучить в сортире штаны снимать. Но, поскольку с ходу придумать не сумел, предпочёл промолчать.

Вскоре лес принял нас в свои ароматные прохладные объятия. Как кстати! С каждым днём жара набирала мощь, скоро будет не продохнуть, и мои доспехи превратят меня в рыцаря, аппетитно запечённого в собственном поту. С корочкой. И мне мог не нравиться сезонный дождь? Или вьюга на вершине Хрустального пика? Я идиот.

В чаще было, конечно, чуть полегче, даже ветерок откуда-то появился. Захотелось снять шлем, в подшлемник которого волосы уже, кажется, наполовину вплавились, а потом и кольчугу с подкольчужником. Вдохнуть бы кожей хоть чуть-чуть воздуха сквозь мокрую насквозь рубашку. Хоть на пару минут познать облегчение.

Ага, щас. Самое умное: во время войны, да в ходе боевого рейда взять и раздеться до трусов. Шанс, что нападут как раз в этот момент — ровно пятьдесят процентов. Или нападут, или нет.

Придётся потерпеть.

Мне раза три с небольшими перерывами пришлось совещаться с Аканшем и Ильсмином, прежде чем мы трое не сошлись на едином мнении по поводу наилучшей тактики. В принципе, навыки прочёсывания лесов у моих ребят были. Но только у трёх сотен из четырёх тысяч. Негусто.

По всему получалось, что эти три сотни придётся использовать как разведчиков. Они уж как-нибудь сумеют сориентироваться в ситуации, когда отыщут врага — у них у всех есть чёткое представление о том, как именно надо поступать в подобной ситуации. Остальные ведь навроде бензопилы, их куда повернёшь, на что наставишь, то и крошат. Я настаивал лишь на том, чтобы разбавить три лучшие сотни лучшими же гладиаторами. У этих нет прикладного опыта, но есть основа, на которую опыт быстро ляжет. Минимум усилий — и вот для дальнейшей процедуры «партизанен пуф-пуф» у меня уже будет, скажем, не три, а пять сотен отменно подготовленных бойцов.

— Ты командир, тебе решать, — проворчал Аканш. — Но так не делается.

— Противоречит уставу?

— Отчасти. И потом, бойцы стремительного реагирования в рейде — не няньки, не воспитатели. Гладиаторы, лишённые нужных навыков, будут в отряде балластом. А наличие балласта в рейде может стать фатальным.

— Балласт? Ты загнул. Покажи такого командира, кто откажется от подобного «балласта» в качестве подкрепления? С руками оторвут, и совсем не потому, что такие уж поклонники гладиаторских игр. А потому, что подобное подкрепление резко повысит боеспособность любого подразделения.

— Так то полевого подразделения. А мы — другое дело. Нам не столько оружием надо владеть, сколько уметь вести себя… В уйме сложных ситуаций. У нас выучка важна в первую очередь.

— В нашем случае это «не столько оружием надо владеть» — очень относительное. Тогда уж как раз к полевой пехоте подобное утверждение и относится. Любой полевой командир тебе скажет, что скорее предпочтёт бойцов, умеющих работать щитом и держать строй, чем ловких мечников. Потому что на черта нужны супернавыки фехтования, если солдату предстоит стоять обороной против конной атаки и в лучшем случае тыкать лезвием в узкую щёлочку между щитами? А?

— Ну, тоже верно, командир…

— Короче, если что и может стоять ближе всего к нашей выучке, так это гладиаторская закалка. Отбирай лучших и распределяй по группам. С пониманием, конечно.

— А баб? Брать?

— По ситуации. Вообще с Энией посоветуйся. Она за баб за своих отвечает, вот и… Ну, ты понял.

По-настоящему лес в Атейлере не тянул на чащобу. Это и понятно, по землям графства посёлки и города были рассыпаны очень равномерно, и нигде не отыскалось бы такое место, где на много километров вокруг не встретишь ни грибников-ягодников, ни лесорубов, ни охотников. Само собой, для хозяйственных нужд срубали и самые мощные, самые ровные и привлекательные стволы, вычищали сухостой на дрова, так что и буреломы тут встречаются очень редко. Конечно, ящеров всё равно трудно было заставить двигаться сквозь лес, их ещё и придерживали, чтоб не взбесились от страха.

Но даже так получалось намного быстрее, чем пешком, да ещё и кучу разнообразных припасов можно тащить с собой. Мы и тащили.

Само собой, трудно было представить себе ситуацию, при которой мне, старшему командиру, пришлось бы вступить в бой. Так что схваток я не видел, но получал о них исчерпывающие, хоть и краткие доклады. Отряды противника были немногочисленны, выслеживать их проще мелкими группами, и тут уж Аканш и тысячники отлично всё организовали без моего непосредственного участия. Мой четырёхтысячный отряд теперь напоминал дугу загонщиков на облавной охоте, только не сплошняком, а частым пунктиром.

Двигаясь по правую руку от основных сил, мы, как песок сквозь пальцы, просеивали пространство, и пока что действовали явно неожиданным для врага образом. Мне подумалось, что хорошо бы и дальше держать в строжайшем секрете нашу противопартизанскую тактику и всё такое, чтоб иметь лишний козырь в рукаве при борьбе с мятежниками. Но это утопия. Есть ли смысл передать своим ребятам распоряжения, чтоб резали всех, никому не давали уйти? Да ровно никакого смысла. Они и так излишней чувствительностью не страдают, действуют по-боевому и выкрошат всех попадающихся на пути вооружённых людей. Кроме своих.