С виду такая синтетическая кожа и вовсе неотличима от натуральной. На стальных валках, через которые проходит рулон синтетической кожи, нанесен рисунок — мерея, узор, точно копирующий такой же — в овчине, козлиной коже или хоть крокодиловой. И на ощупь такая кожа мягка, эластична. Однако технологи ставят перед собой задачу: превзойти натуральную кожу по всем статьям, по всем показателям. И выработка подобной рукотворной кожи — уже четвертого или пятого поколений, возможно, с привлечением и биотехнологии, — не за горами.

Итак, химики-«пирожники» сумели создать превосходную подошву, а также кожеподобный материал для верха обуви. Может быть, пора отдать им же на откуп весь процесс изготовления, верней, «выпечки» обуви? Осуществимо ли такое? Посмотрим сначала, в чем заключалась работа классического сапожника. В самом примитивном варианте достаточно было просто раскроить кусок выделанной кожи. В Юго-Западной Европе, в том числе па Украине, встарь была распространена «цельная» обувь. Делалась она так: вырезали четырехугольный кусок кожи с прорезями, сквозь которые продевались ремешки — «волоки» для того, чтобы обувь держалась на ноге. В верхней части такая обувь не сшивалась, а «морщилась» — отчего еще одно название — «морщенцы»…

Зато добротные сапоги или туфли требовали не одного часа работы. Все кустари из района Кимры до революции, неустанно трудясь, выдавали примерно полтора миллиона пар обуви в год. Можно прикинуть, сколько сапожников понадобилось бы сегодня для выпуска сотен миллионов пар — на всю страну. Миллионы… Впрочем, уже в начале века и до сапожного ремесла доходит швейная машина, причем с такой иглой, что запросто пробивает любую кожу. Под стать этой технике гвоздильная машина: заколотит три сотни гвоздиков меньше чем ва минуту. Куда за этим угнаться даже самому проворному сапожнику! Но гвоздевое крепление обуви — это уже почти вчерашний день. Не только потому, что выпирающий гвоздь в ботинке и впрямь «кошмарней, чем фантазия у Гёте», как шутливо замечал Маяковский. В XX веке возникли другие методы соединения деталей друг с другом.

Последняя фраза словно попала в рассказ про обувь из какой-то статьи о прогрессе в машиностроении. Но ведь тот же сапог или ботинок тоже состоит из десятка-другого деталей, которые следует скрепить между собой. В ряде моделей это достигается вулканизацией. Но не отдельно подошвы и каблука, а прямо на финише обувного конвейера. Сырая заготовка низа обуви, соединенная с собранным верхом, схватывается с ним намертво при достаточной температуре и давлении. Надежное соеди-нение обеспечивают также особые синтетические клеи. Да и прочная нить находит свое место в соединительных швах.

А вообще-то обувные машины считаются одними из сложнейших. Они должны проделывать ряд замысловатых движений, чтобы обработать и соединить обувные детали причудливой конфигурации. Проще никак не выходит. Впрочем, бывает, когда путь от полимерных гранул до готовых туфель длится буквально минуту. Так на термопластавтомате отливаются пляжные туфли. Но модельные туфли так лихо не получишь. Если время их рождения на конвейере исчисляется часами или минутами, то время создания намного больше…

Не для вас ли выставлены такие туфли? Нравятся? Подходят? С примеркой и покупкой придется, к сожалению, подождать. Понимаете, эта пара — из коллекции. Так называется подбор одежды или обуви, разработанный модельерами и предназначенный для массового выпуска в будущем сезоне или в будущем году. А полюбоваться подобной коллекцией можно, например, на стендах музея флагмана нашей обувной промышленности — ленинградского «Скорохода». Около 200 моделей обновляется ежегодно. Коллекция обуви завтрашнего дня занимает целый зал. А всего в этом музее до 50 тысяч экспонатов!

Этот музей обуви внушительный, но далеко не единственный в мире, в стране и даже в Ленинграде, где, например, в Эрмитаже наряду со старинной одеждой собрано немало образцов обуви былых времен. Интересны экспонаты на стендах Киевского научно-исследовательского института кожевенно-обувной промышленности. Или знаменитoй обувной фирмы «Батя» — в чешском городе Готвальдове. В городке Блакебург, что находится в ГДР, примечательна эмблема, стоящая у входа в обувной музей. Это четырехметровый сапожище, который был бы впору пятнадцатиметровому великану. Гигантский сапог был изготовлен в начале' нашего века в знак шести-векового юбилея цеха сапожников в этом округе. На сапог-эмблему пошла кожа десяти коров; одна подошва весит девяносто два килограмма…

Предлагаем совершить мысленную экскурсию по «сводному музею», в котором собрана обувь всех стран и народов. Хотя бы основные образцы — тоже набралось бы не менее 100 тысяч, и может, те самые-туфли, что вам приглянулись, — как раз 100-тысячный экспонат?.. Если этот экспонат сверкает новизной, то обувь, которую носили много веков назад, едва сохранилась. Мы знакомимся с нею по скульптурам, картинам или в воссозданном, реконструированном виде. Можно ли определить, в каком веке носили подобную обувь? И да, и нет. Если сохранились хоть остатки обуви, то радиоуглеродный и другие методы анализа помогают установить примерную дату ее рождения, хотя бы век. Но по внешнему виду об этом судить не всегда легко: сменялись века, а обувь почти не изменялась…