меня, тогда, это было бы правильно. Росомаха не торопится, делает своё дело и правильно

его исполняет. Поэтому он второе лицо, после императора Вилена Ждановича.

Единственное, что могу сказать, сожалею, что он не с нами. Хотя, если разобраться, два

таких человека, как князь Аскольд и генерал Виктор Павлович, понятие несовместимое.

Темнеет быстро, впереди лесная чаща, на душе тревога, дети болтают друг с

другом, тискают, очумевшего от ласок, волчонка. Жёлтая Луна показалась из-за верхушек

сосен, ухает сова, в зарослях завозилась ночная живность, внезапно слышим далёкий

истеричный вопль, жена Фёдора заглянула в погреб.

Гл.34

– Наше время истекло,- вздрагиваю я, взбрыкиваю плечами, чтоб ушёл озноб,- уходим в

лес, зверьё менее кровожадное, чем люди.

– Звери не кровожадные, не соглашается Семён,- пищу добывают, больше чем съедят, обычно не убивают, это люди испорчены, всё им мало, а то и ради удовольствия убивают,-

Семён с лёгкостью несёт топор, случайные ветки, попав на остриё, состругиваются словно

от лезвия бритвы. Идёт легко, но шаг тяжёл, как у медведя, он заботливо подгоняет Игоря, когда тот, зазевавшись на очередного светляка, тащит за собой Светочку.

Дети, вырвавшись из лап бессовестных людей, отдыхают душой, они не понимают,

что мы уходим неизвестно куда в ночь. Что ждёт вон, за теми тёмными кустами? Вдруг, там залёг первобытный хищник, пуская слюни, в предвкушении вкусного ужина. Они

безгранично верят нам, настроение приподнятое, поочерёдно ласкают, обессилившего от

внимания, волчонка. Зверёк возбуждённо ловит ночные запахи, крутит головой, иной раз, пытается вырваться из крепких объятий мальчика, но Игорь знает, зверёнышу одному не

выжить в лесу, судьба у него такая, жить с человеком.

Идти страшно, совсем стемнело, сосны шумят на ветру, хлопают крыльями ночные

хищные птицы, где-то слышится тяжёлая поступь лесных гигантов, трещат ветки, падают

сгнившие у корня деревья, в любой момент наткнёмся на любителей полакомиться нашим

мясом.

Толстая шапка из хвои приятно пружинит под ногами, шишки отлетают в сторону,

спотыкаемся о многочисленные муравейники, осторожно обходим лохматые лианы, как

следствие, их любят многочисленные паукообразные, в сплетениях гибких колец,

разворачивают свои ажурные постройки, иной раз, пробежит по упругим ветвям длинная

сороконожка, шелестя многочисленными лапками - быть укушенными не очень хочется.

Ночные звуки постепенно заполняют пространство. Их мало, но в ночи они

явственно разносятся вокруг - резкие, тревожащие душу.

Детишки умолкли, волчонок встревожен, его будоражат ночные звуки и запахи, он

водит острыми ушами, нюхает воздух, вздрагивает, поскуливает, пытается глубже

заползти под курточку Игорю. Его успокаивают, но он весь извёлся, наверное, многие

запахи он знает и боится их хозяев.

Меч оголяю, держу остриём вперёд, сзади, неслышно идёт Семён с чудовищным

топором. Нам бы пройти хотя бы с десяток километров, а там, костёр разожжем. Здесь

нельзя, вдруг за нами погоня. Стёпка, тот из штанов вылезет, дай ему заполучить нас

обратно. Нет, дружок, не предоставим тебе этой радости!

В лесу идти, сравнительно легко, стволы сосен отстают друг от друга на десятки

метров. К счастью, на пути не встречаются заросли ежевики и прочей колючей гадости.

Пока идём спокойно, но волнует факт, в прореженных лесах, живут особо крупные

хищники, а радует то – сухо … сам себе накаркал, под ногами зачавкала вода. Я ругаюсь, сворачиваю - утыкаемся в вонючее болотце - вновь летят брызги, крутимся, то туда, то

сюда - всюду вода. Ноги промокли, обувь отяжелела, пытаемся вернуться обратно, но

неясный шум заставляет насторожиться, останавливаемся, сдерживаем рвущееся из

лёгких дыхание, прислушиваемся. По нашему следу, ковыляет тяжёлый зверь.

– Слышишь?- спрашиваю Семёна и не спеша снимаю лук, вкладываю мощную стрелу с