Температура упала. Он был весь мокрый, он замерз, но дышалось ему гораздо легче.

Потом загремела гаражная дверь. Но этого ли гаража? Или это жестоко гремела дверь гаража соседнего, ближнего в длинном ряду? Или следующего за ним?

Свет! Дверь, гремя, закатилась наверх. Свет ворвался в гараж, в ящик, крохотными брызгами просочился под клейкую ленту, к глазам Стоны. Он ощутил, как его омывает свежий воздух. Почувствовал запах утренней росы. Все кончилось. Он лежал неподвижно. Он уже вышел из ящика. Этот ужасающий инцидент уже отошел в прошлое.

Стона почувствовал присутствие в гараже человека — кто-то преграждал путь брызгам света. Он услышал, как поднимают замок, плотно сидящий на задвижке, легкое позвякивание ключа. Петли медленно проскрипели — крышку ящика осторожно подняли и откинули назад. Слышалось чье-то дыхание, по бетонному полу шаркали шаги, но не было никаких голосов, никто не произносил ни слова. Однако был запах, и Стона его узнал — дезодорант «Олд спайс», мыло «Ирландская весна». Это он. Значит, он отвезет Стону куда-то и освободит. Стона даже не пытался заговорить.

Человек принялся расплетать веревки, натянутые над Стоной, он вытягивал их через отверстия в деревянных стенках ящика, дерево резонировало, окружая Стону глубоким низким гулом. Стона поднял колени, уперся ими в веревки и надавливал на веревки, пока они не ослабли. И вот колени его были наконец согнуты… какое облегчение для спины и бедер! Конец мучениям.

— О Господи! — услышал он голос женщины.

— Тихо! — приказал мужчина.

— Ох нет!

Мужчина схватился за пиджак Стоны сзади, под плечами.

— Поднимайтесь.

Он помог Стоне сесть. От температуры закружилась голова. Поднималась тошнота. Боль распространилась от лба к глазам, залила всю голову.

— Поднимайтесь, — повторил мужчина и поставил Стону на ноги.

Стона не был уверен, сам ли стоит или его поддерживают, но это было несущественно, ведь его освобождали.

— Мистер Браун… Доброе утро. — Стона вдыхал свежий утренний воздух. — Как вы себя чувствуете сегодня? — Пели птицы, и откуда-то издалека доносились сигналы грузовика, идущего задним ходом. — Вы сегодня не такой бледный, но что это вы сделали с головой? — Он ощутил покалывание во всем теле, когда выпрямил спину и потянулся. — У нас нет намерения причинять вам вред, так что не вредите себе сами. — Свежий воздух. — Я собираюсь снять пластырь, чтобы вы смогли попить. Но никаких разговоров.

И вдруг его скулы и подбородок освободились, толстый кляп вытащили изо рта. Он подвигал челюстью, опустил подбородок, расправляя лицо. Глубокое сухое дыхание абсолютной и полной свободы устремилось в его горло.

Стона почувствовал запах духов той женщины, потом на его нижнюю губу полилась вода. Вода лилась по языку, смачивала рот. Он сделал глоток и дал длинным пальцам воды проникнуть в глубь иссохшей ткани грудной клетки. Женщина протолкнула горлышко пластиковой бутылки ему между губами и приподнимала бутылку так, чтобы он мог сделать глоток, потом еще глоток и еще. Холодная вода наполняла его рот, струилась по подбородку, смачивала грудь сорочки.

Наконец-то его освобождают. Они везде разрезали клейкую ленту? Руки и ноги у него уже свободны? Он что, сейчас выйдет из ящика, и его с завязанными глазами поведут к машине? А они понимают, что его надо вести медленно? И Стона сказал:

— У меня сердце… — Губы его продолжали двигаться. — Пить. Нанни. Прошу вас. — Он слышал свой голос.

Стона попробовал разъединить кисти рук и щиколотки. Покачнулся, мужчина подхватил его за плечо. Они не разрезали ленту. Он чувствовал, что вода его оживила, и был готов идти к машине. Чего они ждут?

Он снова слышал какое-то шарканье, чувствовал молчаливое общение мужчины и женщины. Мужчина все еще держал Стону за воротник пиджака. И тут дверь гаража с грохотом закрылась, и солнечный свет исчез.

— То, что вам следует сказать, очень просто, — проговорил мужчина. — Вам следует сказать вот что: «Это говорит Стона Браун, и меня держат „Воины радуги“ за мои преступления против окружающей среды. Пожалуйста, сделайте так, как они просят. Я здоров и со мной хорошо обращаются. Приготовьте восемнадцать с половиной миллионов долларов бывшими в употреблении двадцатками за экологические преступления». Вот и все, что вам следует сказать.

Стона почувствовал запах чего-то металлического. Ножницы? И запах чужого дыхания. Что же сказал этот человек? Он попытался вспомнить. Попытался разъединить ноги, потом — руки, но этот человек так и не разрезал клейкую ленту.

Стона качнулся вперед, и его губы коснулись какого-то предмета из пластмассы. Он попробовал было глотнуть воды, но оказалось, что этот предмет не бутылка. От него пахло металлом и чужой ладонью.

— Так, ладно, — сказал мужчина. — Ну… Вперед!

Стона попробовал сделать шаг, но ноги не двигались. Он стал падать, но не мог вытянуть руки, чтобы на них опереться. Ребро ящика впилось ему в бедро, когда он, перевернувшись, летел лицом вперед на бетонный пол. Его дернули за плечо, почти вывернув руку в суставе, острая боль пронзила все тело, слившись с болью в бедре… Но он снова стоял на ногах. Стоял в своем ящике, потирая локоть о ребра. Он пришел к выводу, что руку не оторвали от тела, и принялся пересчитывать пальцы, касаясь кончиком большого кончиков остальных четырех. Однако теперь он испытывал боль какого-то иного рода.