Коллин вложила ему в руку две пятерки. Никогда больше не придется Тео Волковяку просить деньги у жены.

Он припарковал машину за «Макдоналдсом», так, чтобы видеть через ведущую к пассажу дорогу въезд на парковку. С этого расстояния пакет на фонарном столбе казался просто коричневой точкой.

— Готовьсь!.. Цель! — сказал он Коллин, помахав ей парой салфеток и вылезая из машины. — Огонь! — Он хлопком закрыл дверь.

Таксофон находился в дальнем углу парковки. Тео снял трубку салфеткой, не беспокоясь, что кто-то может это заметить: такие вещи сплошь и рядом проделывали психи, помешанные на микробах. Жалко, что он так резко напустился на Коллин из-за перчаток. Ведь и правда, эта идея показалась им очень хорошей. Он тщательно протер четвертак салфеткой и, обернув ею кончик пальца, набрал номер, выученный наизусть. Пассаж на Бишоп-Хилл, служба охраны.

Гудок — какой замечательный звук. Наконец-то они приближаются к выкупу. Задействована фаза 2.

Второй гудок искоркой промелькнул в мозгу Тео, и в тот же миг он увидел все это завершенным: ощущение полноты успеха при получении денег — всего через полтора суток от этой минуты. Расследователи рассуждают о том, как возникла идея бокса в мини-складах. Кто такие эти экологические террористы и где они нанесут следующий удар. Но следующего удара не будет, и этот эпизод останется в исторических книгах как одно из величайших нераскрытых преступлений — как история малышки Линдберг, Кеннеди, драгоценностей Софи Лорен.

Кто-то на том конце провода взял трубку. Гулкий звук соединения примчался по проводам. Чье-то дыхание и голос: «Охрана».

— Восточный участок. На фонарном столбе. — Тео почти шептал, голос выходил из горла со скрипом. — Конверт, который вам надо передать в ФБР. Попадете в теленовости. — И он с грохотом шлепнул на рычаг трубку.

Черт возьми! У него здорово все получается. Про это точно снимут мини-сериал, только вот кто будет играть неуловимого похитителя? Возможно, это будет что-то вроде сериалов, какие выпускает Скарлетт Пимпернелл, с каким-нибудь нынешним Лесли Хауардом, скажем, с Томом Селлеком или Джимом Рокфордом в роли Тео.

Вернувшись в машину, он впился зубами в биг-мак.

— Не хочу содовой, — сказала Коллин.

— Тогда просто подержи ее у рта. Мне-то все равно. Но мы будем подозрительно выглядеть, если есть станет только один из нас двоих.

Во время ток-шоу так называемые эксперты окажутся загнаны в тупик, топтуны «Петрохима» будут посрамлены. «Бывший офицер армейской разведки США, в настоящее время глава службы безопасности „Петрохима“» — побегут титры под лживым лицом Брэдфорда Росса, когда он станет отвечать Брайанту Гамбеллу: «Мы обладаем самой лучшей информацией в мире, но в конце концов оказались с пустыми руками. Нам остается только благодарить судьбу, что мистер Браун вернулся целым и невредимым».

Тео следил за фонарным столбом. Следил за въездом в пассаж. Следил, когда появятся белые пикапы «Шевроле-S10» с охранниками за рулем. Он запихивал в рот ломтики картофеля-фри, жадно глотал кока-колу, кусок за куском отрывал зубами от биг-мака. Изнанка рубашки с остатками клея от ленты липла к коже.

Через несколько минут из-за пассажа выехал белый пикап с полицейскими мигалками на крыше: «Уличные ястребы». Тео мог отличить их даже на таком расстоянии. Он так и знал, он, черт возьми, так и знал! Потребовались два охранника, чтобы рассмотреть конверт на столбе, окинуть взглядом участок и заглянуть в «рейнджровер». Потом они разрезали клейкую ленту, забрали конверт в пикап и укатили. Сделано! Чувство полного, абсолютного удовлетворения заполнило грудь Тео. Он проявил свои способности, он доволен, он в восторге.

— Прости, что я тогда сорвался, — смог он теперь сказать Коллин. — Ты все очень здорово сделала.

Он опустил взгляд к себе на колени — открыть второй биг-мак, аппетит у него вовсе не угас, и увидел — с удивлением и разочарованием увидел — две пустые пластиковые коробки. Оказывается, он уже съел оба биг-мака.

Многие люди скажут, что лучше всего нарезать кусками пластик толщиной в 0,15 миллиметра и соединить на швах клейкой лентой; а еще лучше — обмотать асбестовое покрытие этим пластиком. Только на черта это нужно, если пачка клейкой ленты с пятью катушками, по шестьдесят ярдов в каждой, стоит в дисконтной скобяной лавке всего 14 долларов, почему просто не запечатать асбест покрепче этой лентой?

Глаза Малкольма перебегали от зеркала заднего вида к боковому, когда он задом въезжал на подъездную дорожку к дому. Тео и Коллин сегодня утром умчались, как из пушки, еще до восьми. Сын и правда все силы вкладывает в эту сделку с яхт-клубом. Малкольм теперь видел, что Тео душой прикипел к предпринимательству. Накануне вечером отец и сын взломали барьер недопонимания, десять лет стоявший между ними. С плеч Малкольма наконец-то свалился тяжкий груз.

Он остановился на ступеньках заднего крыльца — перевести дыхание, и — черт бы побрал эти ступеньки — они с каждым днем проседают все больше. Скорей всего косоуры прогнили, но ему ни за что этого точно не выяснить, пока тут траву не скосят. Надо того парнишку с конца квартала пригласить с его новой «Торо».

— Привет, дедуль! — сказала из кухни Тиффани. — Que pasa?[43]

Дэйзи залаяла и принялась кружить у его ног. Дот отхлебнула горячей воды из чашки и перевернула страницу газеты, которую читала.

Тиффани с удивлением рассматривала пять катушек клейкой ленты, которые Малкольм бросил на стол. Она уставилась на него с усмешечкой, так похожей на усмешку Тео.

— Собираешься открыть магазин клейкой ленты? — спросила она.

— Можешь смеяться, сколько душе угодно, — ответил Малкольм. — По той цене, что я заплатил, надо бы целых десять катушек купить. Конечно, я чувствую, что вроде как всаживаю нож в спину старому Фулсому, когда в дисконтную скобяную лавку хожу, да только, по правде говоря, цены у него всегда были высокие. До самого конца.