Впрочем, случались и счастливые исключения, как например, в случае с богословием митрополита Макария. Думаю, мы не погрешим против истины, если скажем, что эта концепция оказалась очень удачной. Первую попытку предпринял еще Ориген, а завершился процесс в VIII веке составлением изложения православной веры Иоанном Дамаскиным [81] . Восемь столетий должно было пройти, пока, наконец, все не было собрано в единую концепцию! Но слова Христа ни в какую концепцию не впишешь, они – сама жизнь. Православие – это должное восприятие Господних слов, а не некая безупречная доктрина.

Что написал Сам Иисус? Ничего. Он не был писателем. Он просто учил, потому, что Он Сам есть воплощенное Слово. Пилат спрашивает: Что есть истина? (Ин. 18: 38), а Истина стоит перед ним. Истина не «что», а «Кто». Истина – это не концепция, не доктрина. Пилат знал римскую философию, видел различия в учениях различных философских школ и понимал, что философы давно запутались в том, что есть истина. А Она стояла перед ним, и он Ее судил, хотя и чувствовал, что осуждать Истину он не вправе. Так вот, Иисус ничего не написал, но позволил писать людям, получившим вдохновение свыше. Дух Святой сошел на апостолов, но при этом они должны были творчески пропустить через себя ниспосланное вдохновение. Бог создал мир, а книги писать – наше дело. В этом тоже состоит Божественный Промысел. Он – сама жизнь, о которой пишут люди.

На Тайной Вечере Иисус говорит: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14: 6). Мы должны с вами искать не учение, а Учителя. Пилат думал, что речь идет всего лишь о некоей новой доктрине. Поиск истины Казался ему пустым занятием. Пилат был образованным человеком, но, как воин, он отправился исполнять свои обязанности, в результате чего Истина оказалась распятой.

Ветхий и Новый Завет… Моисей дал людям Тору, или то, что мы привыкли называть Пятикнижием Моисея. Это – десять заповедей, плюс еще шестьсот тринадцать мицвот [82] (заповедей), плюс устная Тора, то есть предания старцев. Ну а что же принес Христос? Он проповедовал Евангелие, Благую Весть. Иначе говоря, Иисус пришел не для того, чтобы научить, а для того, чтобы обрадовать.

Знаете, как проповедовала Мария Магдалина? Она не была богословом, раввином или апостолом, но именно она в пасхальный день встретила Воскресшего Христа и после этого странствовала по городам и селам, приходила к людям и говорила: Я видела Господа (Ин. 20: 18). Вот она, Радостная Весть: Христа распяли, а я видела Его Воскресшим! И наша проповедь должна носить такой же характер: «Я видел Господа и приношу тебе радость!»

Когда Христос родился, вифлеемским пастухам явился Ангел. Пастухи в страхе упали, Ангел Господень поднял их и сказал:

Ангел принес нам радость. Цель нашей рождественской проповеди – обрадовать людей, возвестить им о том, что в городе Давидовом родился Христос.

Через Моисея давались заповеди и предписания, а какие новые заповеди принес Спаситель?

На Тайной Вечере Он говорит:

Составляют ли эти слова основу какой-либо доктрины? Нет, Человек говорит нам о любви. Юноша приходит к любимой девушке не для того, чтобы учить ее. Он приходит затем, чтобы рассказать ей о своих чувствах. Вот и Христос не учить нас пришел.

Он пришел сказать нам, что Он нас любит. Он явил эту любовь и призвал нас к ней.

Заповедь о любви к Богу и к ближнему, как к самому себе, – это ведь не учение Христа, об этом сказано еще в Ветхом Завете. В послании Иоанна сказано: это – заповедь древняя (1 Ин. 2: 7). Но что же тогда означают слова: Заповедь новую даю вам ? Заповедь древняя гласит: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19: 18). А заповедь новая призывает: …да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Не любовь к себе служит меркой любви к ближнему, а любовь Христова. А в чем проявилась Его любовь? Он жизнь Свою отдал за людей. Не только за Своих учеников, не только за Петра и Иоанна, но и за Своих распинателей.

Лонгин Сотник, копьем пронзивший сердце Господа, еще на Голгофе исповедует: Истинно Человек Сей был Сын Божий (Мк. 15: 39) – и впоследствии становится святым мучеником Христовым. Вот какова любовь Божия! Он любил даже того, чьей рукой было пробито Его сердце.

Если бы мы получили многотомное нравственное учение о любви, к чему бы оно нас подвигло? Неужели к штудированию? Иисус поступает иначе: Он умирает и прощает распинателей, любит их. Впрочем, мы не имеем права говорить: «их» или «нас», потому что все это нашими руками сделано. Мы и Каиафа, который судил Христа, мы и Петр, который от Него отрекся, мы и Пилат, который Его осудил, мы и безумная, вопящая толпа, мы и воины, забивающие гвозди. И таких Спаситель нас любит. Это и есть новая заповедь – любить так, как любил Христос.