Анцелла уже хотела заметить, что Владимир, видимо, точная копия своего отца, но вовремя прикусила язык.

— Естественно, — продолжал доктор Гровз свой рассказ, — что она безумно полюбила своего мужа. Он очень хотел иметь детей. Княгиня по неизвестным мне причинам сначала не могла забеременеть, а позже у нее несколько раз случались выкидыши. И в результате, когда родился князь Владимир, ей уже было тридцать пять лет.

— Князь Серж, вероятно, был очень счастлив! — сказала Анцелла.

— Конечно, он был доволен. К сожалению, это не мешало ему бесконечно ей изменять.

Анцелла вопросительно взглянула на доктора, который продолжал:

— Следует помнить, какие искушения вставали у него на пути. Князь много путешествовал, бывал в Англии, постоянно ездил в Париж и, естественно, когда Монте-Карло вошло в моду, стал бывать и здесь. — Доктор улыбнулся. — Тут никогда не было недостатка в чрезвычайно привлекательных женщинах, готовых броситься в его объятия, а княгиня, которая была необычайно, почти фанатично властолюбива, становилась все более ревнивой.

Взгляд Анцеллы был полон сочувствия.

— Рождение ребенка, — продолжал доктор Гровз рассказ, — а также болезни, которые преследовали ее на протяжении нескольких лет, не лучшим образом сказались на ее внешнем виде. Поэтому, желая вернуть былую красоту, она советовалась с каждым специалистом в России и в других странах Европы. Она испробовала множество средств, которые присоветовали ей знахари. — Тут голос доктора Гровза стал более суровым. — Всегда найдутся шарлатаны, готовые использовать подобную ситуацию, чтобы извлечь для себя выгоду, паразитируя на несчастье богатой женщины, не считаясь с тем, какой вред могут ей нанести.

— И что же случилось? — спросила Анцелла, догадываясь, каков будет ответ.

— Один из знахарей, — сказал доктор Гровз, — продал ей «чудодейственный препарат», благодаря которому, как он уверял, на протяжении одной лишь ночи она изменится настолько, что будет выглядеть словно восемнадцатилетняя девушка. И вы сами видите, что произошло!

— Ее кожа!

— Вот именно, — ответил доктор Гровз. — Так называемый чудодейственный препарат разрушил ткань кожи, она стала такой, какой вы можете ее сегодня видеть: сплошная сеть морщин, напоминающая китайский пергамент.

Именно таким виделось Анцелле лицо княгини, и она глубоко ей сочувствовала, понимая, что ради большой любви к мужу эта женщина и старалась вернуть свою красоту.

— И уже невозможно ничего сделать? — спросила она.

— Абсолютно! — ответил доктор Гровз. — Все это, естественно, привело к тому, что ее сиятельство стала выглядеть гораздо старше своих лет и ее вид, когда еще был жив князь Серж, явился источником непередаваемой трагедии.

— Мне кажется, что женщина в любом возрасте заботится о своем внешнем виде, — заметила Анцелла.

— Конечно, вы правы, — согласился доктор Гровз, — но княгиня свою пылкую, всепоглощающую любовь перенесла на сына. И если в прошлом она ревновала к мужу, то сейчас точно так же ревнует к князю Владимиру.

Теперь Анцелла начала понимать то, что сказала ей княгиня.

— Я рассказываю вам все это для того, — продолжал доктор Гровз, — чтобы вы знали: время от времени княгиня может производить впечатление слегка неуравновешенного человека, особенно когда дело касается ее сына.

— Я уже поняла, что в мыслях она иногда путает его со своим мужем, — призналась Анцелла.

— Вы весьма наблюдательны, госпожа Уинтон, — заметил доктор Гровз. — Я и ранее подозревал что-то подобное, но с момента приезда княгини сюда в этом году мне все не хватало времени, чтобы найти подтверждение моим догадкам.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросила Анцелла.

— К сожалению, нет, — ответил доктор Гровз. — Мы можем заботиться только о том, чтобы она была здорова, не принимала никаких подозрительных лекарств и чтобы ее интересы не замыкались на князе Владимире и его романах.

— У него много романов?

Анцелла понимала, что ее вопрос не совсем тактичен, но не могла удержаться, чтобы его не задать.

— Здесь людей занимают только две вещи. Это страсть и слухи! Если верить последним, князь Владимир, где бы он ни появлялся, оставляет после себя гору разбитых сердец. — Доктор засмеялся. — Возможно, это прозвучит слишком драматично, госпожа Уинтон, но смею вас заверить: мне часто приходилось залечивать разбитые сердца, хотя об этом говорят, прибегая к куда более сложным медицинским терминам.