Анцелле показалось, будто доктор Гровз пытается ее предостеречь, хотя и не обращается непосредственно к ней.

Она убедилась в правоте своего предположения, когда доктор осторожно добавил:

— Смею надеяться, госпожа Уинтон, что если вы вдруг окажетесь в затруднительной ситуации, то обратитесь ко мне как к своему другу, с которым можно говорить совершенно откровенно. Сэр Феликс, я знаю, очень уважал вашего отца. И я хочу, чтобы вы помнили: в случае чего вы всегда можете на меня рассчитывать.

— Очень мило с вашей стороны, доктор Гровз. Я способна оценить ваши слова, — сказала Анцелла. — Однако надеюсь, что мне не придется вам надоедать. Все свое время я буду отдавать княгине, так как именно для этого сюда и приехала. — Она слегка улыбнулась, после чего добавила: — Впрочем, я не думаю, что каждую ночь буду проводить в казино.

— Если бы вы прожили здесь столько же, сколько я, — ответил доктор Гровз, — вы бы сами убедились, насколько это скучно, особенно когда ты не можешь позволить себе проигрывать деньги.

— Я тем более не могу себе этого позволить! — оживилась Анцелла. — Однако считаю, что это очень интересно — иметь возможность понаблюдать за местом, одно название которого множество людей в Англии произносит с таким ужасом.

— Пожалуй, это так, — согласился доктор Гровз. — И епископы весьма нелестно отзывались о Монте-Карло. Хотя, честно говоря, обвинения, которые они выдвигали против казино, сильно преувеличены.

— Я думала, это правда, — ответила Анцелла. — За исключением…

Она уже собиралась рассказать о мужчине, который предыдущей ночью проиграл все, что имел, но тут же подумала, что совершит ошибку, рассказав об этом доктору Гровзу.

— А правда в том, что казино придается слишком большая огласка, — признался доктор. — Как хотя бы в той же песенке: «Мужчина, который сорвал банк в Монте-Карло».

Анцелла, слышавшая эту песенку и знавшая, что сейчас она очень популярна, исполняется каждой шарманкой в Лондоне, рассмеялась.

— Он что же, существовал на самом деле? — поинтересовалась она. — Я думала, это просто вымышленная фигура.

— Отнюдь, — ответил доктор Гровз. — Его звали Чарлз Девилл Уэллз, я встречал его здесь семь лет назад.

— И он на самом деле сорвал банк?

— А как же, несколько раз на протяжении трех дней! Когда такое случается, а на столе, где стоит рулетка, не хватает денег, стол накрывают полотнищем из черного крепа и до тех пор, пока из хранилища не принесут новые банкноты и ящики с золотом, рулетка замирает.

— Потрясающе! — вскричала Анцелла. — И сколько же выиграл господин Уэллз?

— Ходят слухи, — ответил доктор Гровз, — что свой первоначальный капитал, который составлял четыреста фунтов, на протяжении трех дней он превратил в сорок тысяч! Это был маленький, неприятный человечек. Сейчас он сидит в тюрьме.

— В тюрьме? — удивилась Анцелла.

— Как выяснилось, нашлось много охотников доверить ему свои деньги. Он собрал почти тридцать тысяч фунтов, уговаривая людей вложить деньги в его изобретение: новое приспособление, уменьшающее расход угля на паровых судах. В действительности никакого изобретения не существовало.

Анцелла подумала, что в данном случае деньги не только не принесли их владельцу счастья, но и превратили его в преступника. Доктор Гровз взглянул на часы.

— Я охотно задержался бы здесь и продолжил наш разговор, госпожа Уинтон, — сказал он, — но меня ждут пациенты. Честно говоря, ни одному из них срочная помощь вовсе не требуется. — Он подошел к двери и остановился. — Прошу вас, последите за княгиней, — добавил он, — и за собой тоже.

И вновь Анцелла услышала в его голосе предостережение, а когда он ушел, в задумчивости стала подниматься наверх, к княгине.

Хозяйка была в исключительно хорошем настроении, скорее всего потому, что всю предыдущую ночь проговорила с графом Андре. Под утро, подходя к экипажу, запряженному четверкой резвых коней, с незнакомой еще Анцелле теплотой в голосе она произнесла:

— Граф Андре — мой очень хороший приятель.

— Я так и подумала, — ответила Анцелла.

Ей хотелось спать. Она измаялась, пока сидела в ожидании княгини, но одновременно испытывала определенное облегчение, что не нужно было стоять возле рулетки и от ее имени делать ставки.