Над свежей могилой в раздумье немомСклонилась она и застыла.Безмолвно, пустынно и тихо кругом,Тиха и безмолвна могила.И тихо, должно быть, под рыхлой землей,Покорной привычным обрядам,Где мертвый ребенок с умершей мечтойНавек успокоились рядом.Пусть нет им возврата, пусть нет им следа,Пусть с прошлым грядущее схоже:Лишь то, чего жизнь не вернет никогда,И жизни, и счастья дороже.Могильной плитой ограничен простор,Бессильные руки повисли,Угасшие взгляды гасят ее взор,И мертвыми скованы мысли.Под черной вуалью не видно лица, —Над гробом ей жизни не видно.Одно лишь страшит ее: жить без конца,Одна только смерть ей завидна.Глядит и не видит, и спит наяву,К призывам живущих глухая.И кто б ни сказал ей: «Тобой я живу»,Ответила б: «С ним умерла я».
Преданность
Старая, добрая, тихо-ворчливая,Голову клонит, не выпрямит плеч,Стонет, кряхтит, — не уступит, ревнивая,Права трудиться, журить и беречь.Щеки и лоб все изрыты морщинами:Ночи бессонные, черные дни; —Чуждой тревогой, чужими кручинамиВерное сердце томили они.Вспомнит ли прошлое — дети любимые,Дети чужие глядят на нее,Плачут, смеются, болеют родимые,Шепчут про горе иль счастье свое.Им отдала она дни беззаботныеТолько однажды цветущей весны,Жизни безропотной годы бессчетные,Женскую ласку и девичьи сны.Им отдала бы и старость недужную,Угол насиженный в доме чужом,Жизнь для живых и умерших ненужную,Больше чем жизнь свою — мысль о былом.Ходит — плетется, привычками связана,— Руки ласкают и губы ворчат, —Точно хранить и поныне обязанаБабушка дочку иль малых внучат.
Самоотверженность
В белой косынке, в переднике белом,С нежностью скорбною в светлых очах,Зовам телесности чуждая телом,Тихо врачует страдающий прах.Счастья земного лучи и напевыСтойкое сердце не могут увлечь.Пусть, соблазняясь, терзаются девы, —То, что не ценно, не трудно сберечь.Все, что случайно даровано было,С чем беспричинно связал ее рок,Вырвала с корнем — и руки раскрыла,В бездну свергая увядший цветок.Светлой тропою незримой свободыМолча идет, не сбиваясь с пути,Там, где бесцельно теснятся народы,Там, где владыки не в силах пройти.Жизнь отдала она горю чужому,Чуждым страданиям жаждет помочь.Бледная, белая, светит больномуТочно звезда, прояснившая ночь.
Спесь
Телом огромным движений не делая,Точно по суше плывет,Медленно движется баба дебелая,Выпятив грудь и живот.Щеки отвисли мешками мясистыми,Нос — как изогнутый нож.Щурится глаз под бровями пушистыми,Стан на колоду похож.Вся, как икона, камнями увешана;В бархате вся и шелках;Властью хмельна, на почете помешана,Любит лишь зависть и страх.Сладко ей женщин унизить нарядами,Блеском камней ослепить;Гордым презрением, дерзкими взглядамиВстречных, как челядь, дарить.Важно идет она улицей людною:«Эй, расступайся, народ!»Горе тому, кто мечтой безрассудноюПьян, без поклона пройдет;Честь ей и место: пусть каждый сторонится…Если ж прохожий знатней,Съежится барыня, низко поклонится,Точно он властен над ней.
Гордость
Она восседает на кресле точеном,К подножью ступени ведут;Стоят по ступеням пажи; перед трономСановники знатные ждут.Рассеянным взглядом дарит их царица,Встречает небрежным кивком.Придворных притворно-умильные лица,Склоняясь, проходят гуськом.Со шляпами руки в поклоне застыли,Привычная гнется спина;И пудры вельможной, и солнечной пылиВысокая зала полна.Топорщится-блещет шитье золотое,Звезда на груди — как фонарь.Но знатная челядь — лишь стадо людское,А стадо — безликая тварь.И выпрямив стройную, нежную шею,Головку откинув, — онаС досадою шепчет: «Я властью своеюВ неволю рабам отдана;Царить над рабами царя недостойно,Царить над царями хочу».И тонкую руку подъемлет спокойно,Без слов разгоняя толпу;И тихо идет по пустынным чертогамВ венце золотистых лучей,И грезит, забывшись, что встретилась с Богом, —И Бог преклонился пред ней.
Храбрость
Подобран и стянут хитон ее белый,Острижены кудри и выжжена грудь,Чтоб лук тугострунный и мечущий стрелыОна без помехи могла натянуть.И руки, и ноги она обнажила,Схватила секиру и вскинула щит,Для боя, где силой измерится сила,Для быстрой погони, коль враг побежит.Как сталь, закалился для тяжкой работыПриземистый, крепкий, но женственный стан;И в жути смертельной борьбы иль охотыЧужды ей и жалость, и робкий обман.И светел, и ясен, и властно-спокоенОчей немигающих вдумчивый взор;И — дева иль мать — пред врагом она — воинИ верный соратник для верных сестер.В борьбе и ловитве не ищет забавы,Но дело свершает и долгу верна;Чуждается рабства, гнушается славыИ подвиг ненужный отвергнет она.Бестрепетным духом опасность измерит,Осудит бездумный и дикий порыв,И трезвым расчетам свершенье доверит,Пред смертью и солнцем очей не склонив.
Смелость
Она победила не силой, а властью,Не мощью, а волей — красавца-коня,И стало забавой, и сделалось страстьюПолезное дело минувшего дня.Не кров свой она охранит от соседа,И в даль не за пищею бег устремлен,Но радует душу иная победа,И зверь ей не нужен, коль зверь укрощен.Бороться с сильнейшим искусством разумнымИ прихоти быстрой его подчинить,Над зверем свободным, над зверем бездумным,Горячим и гордым бесстрашно царить,И мчаться, и мчаться, забыв о покоеВселенной созвучной и мерной, как стих, —Да есть ли на свет блаженство такое?Да стоит ли вечность мгновений таких?Спина Афродиты и руки Паллады,Широкие плечи и девственный стан,Суровость Дианы и дикость Менады,Любовных томлений презревших обман.К могучей спине непокорного зверяОна приросла, невесома, как пух,Стремя иль влекома, но в мощь свою веря,Как с плотью слиянный, бестрепетный дух.
Отвага
Как ель стройна, как дуб могуча,Гибка, как ивы гибкий ствол,Бела как снег, черна как туча,Быстра как лань, груба как вол.Тюрьму одежд расторгнув смело,И стыд отбросив далеко,С трико слилось нагое тело,И телом кажется трико.Блестя рядами мелких блесток, —Под золотою чешуейУпругий стан и тверд, и жесток,Как сук, охваченный змеей.И высоко под сводом круглым,В сиянье белых фонарей,Она мелькает ликом смуглымПод черным облаком кудрей.Со злой опасностью играя, —Над пропастью, где гибель ждет,От края сводов и до краяОна свершает свой полет;Вперед, назад, над темной безднойЛетит без встреч и без разлук,Отдав работе бесполезнойБесстрашье дум и силу рук.Отрадно ей пытать удачу,Дразнить лукавую судьбу,Решать ненужную задачу,Вести бесцельную борьбуИ, каждый миг касаясь гроба,Упасть, блестя, среди огней, —Меж тем как страх, восторг и злобаТолпу склоняют перед ней.
