— Это что, великосветский бал?

Ник покачал головой.

— Всего лишь маленькая домашняя вечеринка, рассчитанная на две-три сотни ближайших матушкиных друзей: гарантия того, что и миссис Роббинс, в свою очередь, удостоится приглашений на лучшие приемы и балы сезона. Еды ожидается столько, что можно было бы накормить парочку стран третьего мира, если бы те согласились питаться исключительно паштетами и канапе. Дамы в золоте. Мужчины в смокингах. Оркестр. Вот, пожалуй, и все.

— Звучит потрясающе! — восхитилась Конни.

— Посмотрим… — Ник сбросил ноги с кровати, с неудовольствием осознавая, что из одежды на нем только трусы, и поспешно направился в ванную. Конни хихикнула ему вслед, и молодой человек обернулся: — Что тут смешного?

— Ты элегантен до мозга костей, Ник! У тебя даже белье шелковое и с монограммой.

Конни тихонько замурлыкала про себя, любуясь стоящим перед нею красавцем. Тело молодого человека отличалось соразмерностью пропорций: широкие плечи, сильный, жилистый торс, узкие бедра… До чего хорош собой и до чего ухожен — даже шерстка на груди словно бы аккуратно расчесана! Ник, смутившись, скрылся за дверью ванной.

Конни откинулась на подушки. Почему вчера вечером она сказала ему "нет"? Ночь любви с этим удивительным человеком, ее покровителем и защитником, могла бы стать самым драгоценным воспоминанием ее жизни!..

Но ведь рано или поздно наступит пробуждение, напомнила себе девушка. Какой роман возможен между ними? Он влиятельный прокурор, а она свидетельница, по окончании судебного процесса уедет на новое место жительства — так диктует программа защиты! — и навсегда исчезнет из его жизни.

Разумнее всего держаться на почтительном расстоянии, замкнуть сердечко на замок и для пущей надежности обнести колючей проволокой. Однажды уступив Роббинсу, она станет строить воздушные замки, а это приведет к неизбежной череде разочарований.

Стараясь не сталкиваться друг с другом, молодые люди оделись и сошли вниз. Они без труда поймали такси и ровно в восемь были у дверей офиса. Едва лифт остановился на третьем этаже, из кабинета выглянула Аделина.

— Ник, мне нужна помощь. Дан совсем ничего не соображает!

Застонав сквозь зубы, прокурор поспешил к месту событий. Конни следовала за ним по пятам.

— Простите, что не пришел вчера на встречу, — извинился Ник. — Помешали важные обстоятельства.

Аделина нетерпеливо махнула рукой.

— Дан неверно представляет себе ход допроса. Он собирается выяснять, каким образом и зачем состряпано якобы ложное обвинение против Макса Саверо. А я говорю, что нам нужны имена.

— Нам нужно и то и другое, — отрезал Ник и оглянулся на Конни: — Тебе нельзя это слушать!

— Я заткну уши.

— У нас уже есть малоправдоподобный сценарий, согласно которому какие-то люди "подставили" Макса в качестве убийцы собственных родителей, — продолжала Аделина. — Надо узнать имена этих людей. Тогда мы сможем вызвать их в качестве свидетелей. И Дан считает, что по крайней мере один из нас должен прихватить диктофон и зафиксировать бред этого жулика.

— Никаких диктофонов, — твердо объявил Роббинс. — Таково обязательное условие Стэнли Корффа. Любые записывающие устройства абсолютно исключаются.

— Кстати, Конни, я слышала, вчера вы наведывались в тюрьму побеседовать с вашим приятелем, Стивом Клуни. Вы узнали что-нибудь новое, полезное для меня? — обернулась Аделина к девушке.

— Нет, — солгала Конни. Можно ли отдавать Стива на растерзание этой пиранье в юбке? — Но меня встревожило другое: его избили. Налицо явное превышение полномочий.

— Проклятье! — выругалась Аделина. — Роббинс, тебе следует что-то сделать с Чарлзом Мортоном и его головорезами в форме. Дело Стива Клуни выеденного яйца не стоит, для меня это — верная победа. Если полиция испортит мне все своим дурацким вмешательством…

— Стойте! — воскликнула Конни. — Вы не поняли. Беззащитного, бесправного заключенного жестоко истязают!

— Верно. И присяжных такие штуки способны растрогать. Я вполне могу проиграть процесс.

Конни скрипнула зубами. При чем тут личные амбиции? Правосудие — это вам не азартная игра! Но девушка не успела возразить — Ник уже ухватил ее за руку и повел к двери.

— Во сколько вы встречаетесь в Андриани?

— В четыре, в каком-то поганом ресторанчике! — Аделина издевательски хмыкнула. — Вам, Конни, это место наверняка знакомо…