Богиня провела золотой ладонью по устам Мэй, и та поняла, что не может больше вымолвить ни слова. Затем все окутал золотой туман, а когда он рассеялся, Мэй увидела, что Гаиньинь стоит на своем возвышении, Гуан молится, а служка по-прежнему распевает стихи.

Мэй достала из-за пояса маленькую кисть, пузырек туши и листок бумаги. Быстро написала на нем что-то и протянула листок Гуан. Та взяла листок, прочла изменилась в лице и поднялась с колен. Взяв Мэй за руку, она вышла из святилища и, несколько раз поклонившись храму, подозвала носильщиков с паланкином.

– Едем домой! – приказала она.

... Мэй не написала ничего особенного, кроме того, что ей явилась богиня Гаиньинь и повелела выйти замуж за господина Вэй Цясэна. По приезде домой Гуан сообщила об этом мужу и начала приготовления к свадьбе Мэй.

В пятнадцатый день месяца Золотого Гинкго Мэй Лепесток Лотоса, она же принцесса Фэйянь, стала второй женой господина Вэй Цясэна, молодого вельможи, еще не утратившего понятий о чести, добре и благородстве. Гуан, дорожившая Мэй пуще собственного глаза, сама отвела девушку на брачное ложе. Следует сказать, что брачной ночи предшествовали другая ночь, когда Гуан, сидя в комнате Мэй, объясняла своей юной подопечной все тонкости и премудрости любовной игры, в которой сама была неподражаемо искусна... А когда Мэй ожидала мужа в спальне, Гуан ненадолго задержала Цясэна и сказала:

– Дорогой, будь с ней терпелив и нежен. Твое мастерство ветра и луны не знает себе равных, но все же... Я не хочу, чтобы Мэй испугалась или затаила обиду – ты первый ее мужчина.

– Я сделаю все, что в моих силах, милая, – улыбнулся Цясэн. – А как ты проведешь эту ночь без меня?

– Буду спать, как камень на дне реки, – улыбнулась и Гуан. – Приготовления к свадьбе меня сильно утомили. К тому же я нынче весь день мучаюсь от слабости и головокружения, все так и плывет перед глазами.

– Надо позвать лекаря! – обеспокоился Цясэн. – Оставь, – махнула рукой Гуан. – Сегодня тебе и без того хватило хлопот. Со мной посидит старая Мын, я выпью травяного отвара и усну. Скорее всего, зто обычное женское недомогание. Не заботься.

– И все же... – с сомнением сказал Цясэн.

– Послушайся меня, – снова улыбнулась Гуан. – И ступай ко второй жене, не томи ее ожиданием.

... Господин Вэй Цясэн не огорчил и не разочаровал свою вторую жену. Мэй узнала любовь мужчины и через некоторое время не могла себе помыслить, как проводить ночь без ласк Цясэна, бывшего умелым, неутомимым и чутким любовником.

Мэй представлялось, что ее прошлая жизнь – императорский дворец, потом нищая деревня, а еще позже улица Диких Орхидей – все было грезой, рассеявшейся с первыми лучами солнца. Мэй полюбила господина Цясэна так же, как и любила свою наставницу Гуан. Кроме того, легкое недомогание госпожи Гуан оказалось беременностью, чему не мог не радоваться Цясэн.

– У нас будет наследник! – говорил он. – Жизнь не жестока и не бесплодна; когда мы умрем, наше дитя позаботится о благополучии нашего посмертного существования!

В любви, согласии и покое Вэй Цясэн и две его жены прожили три года. В положенный срок Гуан родила сына, нареченного Суйдэ, и целиком посвятила себя его воспитанию. Впрочем, это не означало, что с рождением ребенка она стала меньше любить и лелеять Мэй. Да, Мэй была младшей женой, на Равных с Гуан правах делившей ложе с мужчиной, который был дорог сердцу бывшей певички. Но это не вызывало у Гуан ревности или зависти. Она попрежнему обучала Мэй каллиграфии, рукоделиям управлению немалой усадьбой Вэй Цясэна. Мэй повзрослела и из угловатой робкой девочки превратилась в очаровательную молодую женщину, чей взгляд смотрел целомудренно, а тело знало все хитросплетения любовной игры. Одно печалило Мэй – она так и не могла говорить. Значит, Вэй Цясэн, хоть и любил ее, но все же любил меньше, чем собственную жизнь...

А потом в Западный Хэ пришла беда. Пришла вместе с наемниками Ардиса, верными вассалами узурпаторши Шэси. Западный Хэ по традиции с незапамятных времен был вольным городом, имеющим право не платить дань императору, поскольку когда-то этот приморский город оказал незабываемую услугу Императорскому дому... Но Шэси, разграбившая всю Империю рука об руку со своими душегубами, решила, что пора отдать на растерзание и Западный Хэ – город, которому покровительствовала сама тысячерукая Гаиньинь.

Господин Вэй Цясэн вместе с прочими вельможами и военачальниками города возглавил, отряды защитников. И вместе с прочими был убит; когда защита пала, бешеные наемники Ардиса ворвались в Западный Хэ, превращая в ад все на своем пути.

За считаные часы богатый и роскошный город превратился в руины. Тут и там вспыхивали пожары: на равных горели дома знати и лачуги бедняков. Квартал Диких Орхидей выгорел дотла, а певичек, говорят, наемники Ардиса вырезали всех до единой, принося в жертву своему кровожадному божеству.