Император ахнул:

— Она как две капли воды похожа на мою сестру!

— Да, — кивнул Лу Синь.

— Теперь я верю, что ты воистину счастлив, — сказал император. — Однако, чтобы не пошло сплетен и толков о том, что ты взял в жены девушку низкого происхождения, я немедленно дарую ее роду вторую вельможную степень и три поместья в уделе Шэнь. Указ уже подготовлен.

— Тысяча благодарностей, государь, — низко поклонился Лу Синь.

— А, не благодари, — отмахнулся Жэнь-дин. — Лучше скажи: прибыли ли в Тэнкин негодник со своей негодницей?

— Это вы о нас, светлейший государь? — раздались голоса из-за ширмы, которая до этого не подавала ни малейших признаков жизни.

— Ох! — воскликнул император. — Сто лис-оборотней! Как вы тут оказались?!

— Мы опять сумели пройти незаметными. — К трону императора подошли Медноволосый Тжонг и Юйлин и пали на колени. — Не казните и не корите нас, великий владыка! Мы хоть и негодники, но любим вас нелицемерно!

— В знак верности и извинения приносим вам смиренные дары, ваше величество. — Тжонг хлопнул в ладоши, и перед ним возник небольшой столик, а на столике — шкатулка, обтянутая ярким шелком.

Император от любопытства сошел с трона и открыл шкатулку.

— Ох! — воскликнул Жэнь-дин. — Не может быть!

Он извлек из шкатулки венец совершенной красоты — равного ему и не могло быть на земле. Венец переливался всеми цветами радуги, а к его ободу крепилось двенадцать нитей великолепного жемчуга казалось светящегося изнутри.

— И у кого вы это украли? — поинтересовался государь, не в силах оторвать взор от венца.

— Государь, верьте, этот венец добыт честно — сказала Юйлин. — Мой муж выиграл его у звездной феи Луннань за четыре партии в мацэзян!

— И ни разу не сжульничал? — ехидно спросил император.

— Нет! — твердо ответил Тжонг и тут же рассмеялся.

— Хорошо же! — Улыбаясь, император отложил венец и снова заглянул в шкатулку. — А это что? Наконец-то! Благожелательные Жезлы! Все четы ре! Тжонг, ты превзошел самого себя! Постой-ка! Но это не те жезлы, что лежали в моей сокровищнице!

— Да, но они не хуже, — поклонился Тжонг. — Эти жезлы вам передал в качестве свадебного дара повелитель звезды О-вэй, Бессмертный Чиновник Цань Шутянь.

— Никогда не слышал о таком небожителе, — опять усмехнулся император. — Но, думаю, стоит вам поверить.

— Поверьте, государь, поверьте! — воскликнула Юйлин. — Мой супруг больше не промышляет воровством. Он собирается в следующем году сдавать экзамены на степень младшего чиновника.

— Эту степень я ему и так жалую. Тжонг, хочешь стать вельможей?

— Нет, ваше величество. Мы с моей супругой хотели бы взять в управление небольшой и бедный уезд, чтобы восстановить там хозяйство и помогать беднякам. Если позволите, мы такой уезд уже выбрали. Это уезд Лудин, что за озером Цэ. Люди там живут непосильными трудами, а вельможи нечестивы. Хочется навести там порядок.

— Хорошо, — кивнул государь. — Однако это так далеко от столицы, почти на границе с княжеством Го. Юйлин! Что ты будешь делать в такой глуши?

— Буду помогать мужу и слагать стихи, — поклонилась Юйлин.

— Больше не хочешь карьеры? — улыбнулся государь.

— Карьера женщины — это муж и дети, ваше величество, — потупясь, ответила Юйлин. — А с тех пор как я освободила свою сестру от рабства и непосильной жизни, мне больше ничего и не надобно.

— Отменно! Но твоих стихов я буду ждать, — сказал Жэнь-дин. — Присылай их с каждой почтой!

— Хорошо, ваше величество. — И Тжонг со своей супругой откланялись.

— Вы тоже можете идти, — сказал император Лу Синю и Ирис — Я жду вас на свадебной церемонии и пиру. Вы будете моими дорогими гостями.

— Благодарим, ваше величество.

Когда каллиграф и его жена вышли из дворцовых палат, Лу спросил Ирис:

— Понравилось ли тебе во дворце, милая?

— Там прекрасно, мой господин, — тихо ответила Ирис — Но…

— Но что?

— В вашей усадьбе, где много садов и царит тишина, гораздо лучше, мой господин.

— Ирис, милая, не называй меня «мой господин».

— Хорошо, мой… Мой любимый. Простите, но я не смогу стать придворной дамой. Мне нравится сажать цветы у пруда в вашей…

— В нашей, Ирис!

— В нашей усадьбе. Нравится рассматривать свитки с каллиграфическими надписями. Нравится слушать тишину и в тишине пенье птиц. Это нехорошо?

— Это прекрасно, Ирис. Я и не хотел бы, чтобы ты стала придворной дамой. Мы будем вместе сажать цветы у пруда и слушать птиц… А еще я выучу тебя каллиграфии, но сначала…