— Девочка делает то, что девочка может сделать, — сказала она, — чтобы встретиться с мужчиной, с которым она хочет встретиться.

— А ты хотела со мной встретиться?

Макс прикоснулась к его ноге.

— Привлекательный, богатый… у вас есть чем привлечь, мистер Стерлинг.

Он положил руку поверх ее.

— Спасибо, что поставили «привлекательный» в списке перед «богатый». — Теперь он поглядывал в сторону закрытой двери. — Но что нам делать с Марисой?

Макс придвинулась ближе.

— Забудь о ней.

— Это вариант, — сказал он; вновь они были достаточно близко, чтобы поцеловаться. — Или… мы можем пригласить ее к нам присоединиться.

Вновь воздух между ними стал напряженным, но в этот раз иначе, Макс заставляла себя не отпрянуть. — Я не люблю делиться хорошими вещами, — ответила она В этой части большого дома было очень тихо. Она и Стерлинг были единственными, кто не учавствовал в вечеринке?

— Прежде чем мы решим, что делать с Марисой, — сказал он и отодвинулся от нее, всего на чуть-чуть, — нам, возможно, стоит решить, что делать с тобой.

Он вынул кусочек бумаги из внутреннего кармана и бросил его на кофейный столик перед ними — фото, взятое из видеозаписи, точнее с камеры наблюдения… …избражение Макс, стоящей в галлерее дома Стерлинга с подлиным Сердцем Океана в руках.

— Это, — он уже не улыбался, — произведение искусства, которое я хотел тебе показать.

Слишком хорошо для выведенной из строя системы видеонаблюдения.

— Я сделал его, когда ты была здесь ночью… как твое имя, милая?

Она не ответила.

Стерлинг настаивал:

— Я так понимаю, ты здесь, для того чтобы договориться о возвращении ожерелья и картины Гранта Вуда… верно?

Ее лицо ничего не выражало и она просто ответила:

— Нет.

— Не строй невинность — зачем же еще ты пришла в мой дом сегодня, рискуя свободой, пройдя через все трудности преодоления стены и рыская вокруг, словно обычная воровка?

— Вообще-то, я не обычная воровка, мистер Стерлинг.

Его улыбка вернулась — хотя зубы были уже не столь видны. — Это правда, милая — истиная правда.

Она по-индийски скрестила руки на груди. — Мы можем, пожалуй, обсудить цену за возвращение этих двух предметов. Вы будете удивлены, насколько разумной она может быть.

Он прищурился; он явно был заинтригован. — Попробуй.

Она скрыла настойчивость и озабоченность своего голоса. — Просто скажите, где вы его взяли.

— Взял что, милая?

— Сердце Океана. Ответьте и я верну его… За Гранта Вуда, впрочем, придется немного заплатить, но…

— Дорогая, — сказал Стерлинг. — Неужели ты не понимаешь, что человек, занимающийся сбором предметов искусств из подполья, как я, должен защищать не только себя, но и свои источники. В любом случае, какое тебе дело до того, где я достал ожерелье?

— Я должна знать, — сказала она и в этот раз волнение просочилось наружу.

Он оценил все что она сказала и произнес, — Я мгу заключить с тобой сделку — но я должен обезопасить себя. Поэтому я снова должен спросить — зачем ты хочешь это узнать?

Она не могла придумать ничего лучше, чем сказать ему правду — что она и сделала, — Я — та, кто украл ожерелье изначально, из музея в ЛА.
– …я впечатлен.

— Я оставила ожерелье у друзей, когда покидала город. Между тем, мои друзья были убиты — ожерелье оказалось у вас. Я должна знать, как это случилось.

Он выглядел удивленным. — Чтобы отомстить за друзей, — произнес он так, словно это была безумная идея.

— Конечно, чтобы отомстить за друзей.

— И это важнее денег?

— Для меня да. Мистер Стерлинг… Джаред — мы сможем договориться? Вы хотите свое ожерелье обратно?

— Конечно сможем… господа!

Дверь открылась и Моралес с Маурером вошли в гостиную. В черных костюмах и галстуках, на них остался след напоминающий о их первой встрече с Макс: у Маурера были синяки под глазами и повязка на сломанном носу, а Моралес имел многочисленные ушибы по всему телу. Они сердито на нее смотрели.

Голос стерлинга стал холоден. — Вот мое предложение: верни мне мое имущество и я не дам убить тебя.

— Очень щедро — но с чего мне быть уверенной, что вы выполните свою часть сделки.

Он улыбнулся ей, на этот раз беззубо, и сказал, — Потому что у тебя есть уникальные способности, милая… и я мог бы использовать некоторые из твоих талантов за мои деньги… Верно, мальчики?

Ни Маурер ни Моралес не выразили своего мнения.

— Я работаю одна, — сказала она. — Что касается оставшейся части вашего предложения… спасибо, но нет.