Оказывается, что такое Боговоплощение? Это не просто принятие плоти, то есть тела – не тело принимает Логос – нет. Речь идет о полной человеческой природе, которая обладает разумной душой. То есть, здесь в человеке есть разумная душа, разумная воля, сердце – оказывается, все есть. Не биологическую только оболочку принимает Логос, а полностью природу, со всеми компонентами. И мы видим, как это выражается разумная душа во Христе. Как говорит Он о себе: «Отец больше меня есть», «Иду к Отцу моему и Отцу вашему», «Иду к Богу моему и к Богу вашему». Вы представляете? Он называет такие вещи, которые просто удивляют. В нем все присутствует. На суде у первосвященника обращается к ударившему Его: «Если я сказал плохо – скажи, что плохо, если же хорошо – за что ты бьешь меня?» С Креста молится за распинателей. Всюду поразительная человечность, причем такая, которая вызывает чувство величайшего благоговения перед этим, именно, мужественным человеком.

Далее: Он воплотился однажды и действительно, а не как языческие боги. Я уже сказал вам, что языческие боги могут воплощаться сколько угодно, и мы видим десятки аватар у того же Вишну, мы видим, как принимает различные виды тот же Зевс или Юпитер. Все зависит от желания божества, поскольку оно воплощается, то есть принимает вид, а не на самом деле становится тем, во что воплощается. Христос же воплотился единожды, утверждает Евангелие, утверждает церковь. Причем настаивает на этом, как на бесспорной и само собой разумеющейся, истине. Странно. Кругом учения о том, что боги могут воплощаться как угодно – здесь: настойчивое утверждение этой истины. Откуда? Что за странность?

Ну, я уже сказал о том, что Бог Слово став человеком, действительно родился, действительно жил, действительно страдал, действительно умер – на самом деле. То есть, не вид был сделан, а на самом деле. Вот против этого-то Эпикур и возражал: что боги наши не пойдут на то, чтобы действительно стать человеком. Он – Христос – как человек перенес все, в том числе и смерть. Мы вот к этому привыкли, учимся в Духовной школе, и уже привыкли к этим словам: страдал, умер, воскрес – на самом деле вы только попробовали бы задуматься! И, в этом отношении я думаю, для людей внешних, звучит неизмеримо, гораздо более сильно и впечатляюще тот факт, что церковь настаивает и Евангелие прямо говорит, что на самом деле жил, страдал и умер. На самом деле! Он – Бог–Слово воплотившийся – в своей человеческой природе страдал и умер. Не удивляйтесь поэтому тому, что Апостол Павел пишет, что: «Мы проповедуем Христа распята иудеям соблазна, эллинам безумия».

Далее: очень интересный факт, который отметит вам любой исследователь религии, и мимо которого нельзя пройти – это то, что Христос принимает страдание и смерть добровольно, то есть, зная на что пришел. Зная, прекрасно это понимая, даже страдая об этом – вспомните молитву в Гефсиманском саду – как Он переживал: пот был, как кровавые капли!.. Он уже знал, на что Он идет – ведь на подвиг не так просто пойти. Мы знаем по истории много было случаев, когда люди совершали подвиги, но представьте себе, как было трудно пойти человеку на заведомую смерть. Только тот, кто переживал это, может отчасти понять, почему Христос молился до кровавого пота. Вся человеческая природа против этого кричала – не хочу! Это естественно! «Отче, если возможно, да минует меня чаша сия!» Но, для того родился и для того пришел… Подумайте, какая идет борьба между разумной целью и криком плоти! Вот эта добровольность Его воплощения, добровольность принятия страдания – как принципиально она отличается от смертей, так называемых, умирающих и воскресающих богов.

В истории мифологии мы находим несколько примеров такого рода, когда боги представляются, в мифологической форме, умирающими: которых или вепрь разрывает, или злой брат убивает – как с Осирисом было – и затем вновь воскресают. Но как? Сами смерти всегда носят бессмысленный характер – случайный. Их смерть совсем не добровольна, совсем не для этого они пришли и живут – они ничего-то об этом не знают. Вдруг случается: злой брат Сет заманивает и убивает Осириса (египетское божество). Ни о какой добровольности речи даже не может быть.

Но есть и другой момент, который присутствует здесь: это их смерть и последующее воскресение являются ничем иным, как мифами, выражающими ту смену природной жизни, которая повторяется каждый год. Ну взять, например, нашу полосу, то у нас что? Осенью, зимой – все умирает, весной – все оживает. Вот это воскресение и умирание, ежегодное, оно и выражено в этих мифах, но выражено как: не могли они понять, видимо, с чем же это связано и каким образом, почему так происходит. И вот этот факт природной жизни выражен в мифологической форме. Погибает божество и воскресает, и это происходит каждый год – каждую весну и каждую осень. Миф, т. е. образ. Слово «миф», помните, что означает – это образное выражение идеи. Это не просто сочинение, выдумка, сказка, а это образное выражение идеи, когда с помощью вот такого рассказа, может быть достаточно элементарного и простого, высказывается определенная идея. Так вот и в данном случае (божества рождаются, божества страдают, их убивают, вновь воскресают) – мифы являются ничем иным, как выражением ежегодно происходящих природных процессов.

Почему воплощается божество? Почему воплощается Бог–Слово в христианстве? Какие начала? Какие стимулы? Если обратиться к язычеству, причин может быть сколько угодно: какие угодно, вплоть до самых постыдных. В христианстве мы читаем: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного». По любви, оказывается, происходит Боговоплощение. По любви – цель только одна, и никакой другой. Я бы даже сказал не цель, а источник – любовь Бога к человеку понуждает Его воспринять человеческую природу для исцеления ее. Это, опять-таки, один из принципиальнейших моментов, которые показывают все различие между христианством и язычеством.

Очень важно отметить и то, к чему призван человек. Вот Максим Исповедник пишет: «Бог–Слово, сын Бога Отца, для того и стал человеком и Сыном Человеческим, чтобы соделать человеков богами и сынами Божьими». Или, в другом месте: «Чтобы человека сделать богом через соединение с Собою». Вот какова была цель Боговоплощения – «… соделать человеков богами». Найдите вы эту идею хоть где-нибудь – нигде ее нет!

А возьмите какой образ – образ Христа – он же чист от всякой страсти. Сравните только с языческими богами, когда они воплощались… Вот тот же Кришна (кстати для всех это будет довольно интересно), по одному из сказаний, имел восемь жен законных, шестнадцать тысяч – незаконных и всего только сто восемьдесят тысяч сыновей. Недурственно, да?! Масштабы хороши – божественные. То есть, вся мифология пронизана вот этой эротикой, пронизана разного рода страстями, то есть отражает ничто иное, как этот страстный мир и больше ничего. В нем все естественно до предела. Во Христе мы ничего не видим. Вы обращали когда-нибудь внимание на эпизод, когда в Евангелии от Иоанна Христос разговаривает с самарянкой и пришли ученики (помните), они удивились, что Он разговаривает с женщиной. Кажется странно: Он же всегда общается с людьми, постоянно в толпе, постоянно выступает перед всеми, а здесь Он один на один разговаривал с женщиной – ученики удивились даже! Представляете, каков Его образ?! Вот это, даже маленькое такое замечание, прямо свидетельствует о том, кем он был, и этого не знает ни одна мифология.