Маша хотела было спросить, кто та, которая в Ромкином стихотворении увлекалась разведением герани, но вампир уже, видимо, сам застеснялся своего поэтического всплеска и потому весьма будничным голосом предложил:

— Пойдем кофе пить.

Маша подчинилась и пошла пить кофе и листать роскошные глянцевые каталоги мировых мебельных фирм. И больше не разговаривала с вампиром о портрете девушки в королевском платье, изображавшем на самом деле графиню Варвару Кадушкину, в девичестве Собаньскую, почившую во цвете лет и бывшую матерью художника Романа.

…Когда они, как обычно, прощались возле Машкиной квартиры, дверь неожиданно открылась и на пороге появилась источающая ехидство Дарья Премудрая.

— Добрый вечер, — ядовито улыбаясь, поприветствовала она парочку. — Нагулялись?

— А тебе какое дело? — моментально вспыхнула Маша, а вампир смущенно потупился.

— Мне-то — ничего… И что, — Дарья оценивающим взором окинула Романа с головы до пят, — это и есть тот самый вампир?

— Тот самый, — покаянно подал голос Кадушкин-младший. — Позвольте представиться: Роман.

— Я в курсе. Как меня зовут, вы наверняка знаете.

— Дарья, простите, вижу, вы не в настроении. Я уже ухожу. Маша, я позвоню завтра.

— Нет, отчего же! — чуть ли не хором воскликнули обе сестрицы. — Заходите к нам! Будем ужинать…

Роман поломался для вида, но вошел.

В коридоре он немного задержался.

— Ваша мама молодец, — сказал он сестрам. — Поставила такое защитное поле мощное. К вам сюда не проберется ни одно враждебно настроенное существо.

— Не понимаю, — надменно сказала Дарья.

— Дашка не верит в магию, отрицает существование ведьм, вампиров и всех прочих. Ты, Рома, с ее точки зрения, не существуешь.

— Машка, прекрати свою неуместную иронию. Не вижу ничего смешного в том, что у человека есть свои убеждения! — отрезала Дарья. — Чем питается твой вампир? Крови у нас в холодильнике нет.

— У него аллергия на кровь. Можешь не волноваться.

Компания расположилась в гостиной, где на полках дремали старые модели парусных кораблей.

— Здесь очень уютно, — похвалил обстановку вампир-дизайнер.

— Да? А я считаю это мещанской экзотикой, — срезала вампира Дарья. Она вообще держалась напряженно, видимо, не могла определить, как ей относиться к вампиру: то ли признать его существование, то ли продолжать изображать из себя диссидента в лагере конформистов.

— Дашка, не порть настроение. Скажи, что тебе просто завидно: я гуляла, а ты, как мышь, все сидишь со своими книжками…

— Ничего подобного! Было бы чему завидовать! Пустое времяпровождение.

— А вот и не пустое! Между прочим, Рома работает дизайнером интерьера. Вот. А еще он настоящий художник…

Дарья скептически поджала губы. Видимо, ей хотелось услышать, что этот гнусный вампир работает в морге или в ритуальной конторе. Другие профессии не подходили к его имиджу.

Однако хитрый вампир знал, как польстить неприступной Дарье.

— А кого вы сейчас читаете, Даша? — спросил он.

— Камю.

— «Бунтующий человек»? Помню, читал. В переводе его сложно воспринимать, поэтому я предпочел подлинник. Я слышал, вы увлекаетесь философией… Скажите, Даша, а как вы относитесь к философии последователей августинизма? Вам интересна антропологическая концепция Эриугены?

Дарья приуныла. Августинизм и Эриугена были ей не по зубам.

И тут вампир сразил юную интеллектуалку окончательно.

— Homo sum et nihil humanum a me alienum puto, — с правильным римским «h» произнес он. — Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Впрочем, в моем случае следует говорить: «Я вампир, и ничто человеческое мне не чуждо». Я очень рад знакомству с вами, Даша. Хотите, я принесу вам весьма интересную книгу. «О существах несуществующих». Она написана неизвестным автором где-то в конце пятнадцатого века. Там много написано о таких, как… я.

— Принесите…

Марья, ревниво следившая за этим диалогом, вдруг поднялась с дивана:

— Не буду вам мешать! — и ушла на кухню.

Роман вскочил за ней следом:

— Маша!

На кухне Марья принялась яростно драить пастой и без того блестящую мойку.

— Маш, ну ты чего? — жалобно спросил вампир у рассерженной девицы.

— Ничего! — фальшиво отвечала та. — Просто не хочу мешать такой… ученой беседе.

Вампир помолчал, а потом вдруг обнял Машу и прижался щекой к ее затылку.