— Пиколь! — подсказала Флоран.

— Да-да, такая высокая, скуластая брюнетка. Она выходила из номера вместе с этим... как его... такой невысокий, рыжеватый...

— Дядя Альберт? — Флоран удивленно посмотрела на Джилл.

— Нет... не Альберт... — Джилл потерла виски. — Вспомнила... Сэм... Сэм Макдуган!

— Адвокат?

— Да-да, адвокат. Они выходили под ручку, ворковали, целовались... А накануне я встречалась с ними на празднике города. Рид объяснил, что эта Мэри жена вашего дяди.

— Так и есть! — подтвердила Флоран.

— Они меня тоже узнали, хотя и не подали виду. Особенно Мэри... Она даже отвернулась, спряталась за спиной спутника. А потом и вовсе нырнула в лифт.

Теперь Флоран могла объяснить поведение Макдугана. Так вот в чем дело — у него была связь с Мэри!

— А спустя несколько дней Мэри появилась у меня в магазине. И, вы не представляете, скупила весь товар. Можете вообразить, как я была ей благодарна! — Джилл вздохнула. — У меня наконец-то появились деньги на новую партию, я вздохнула полной грудью. А через день Мэри пришла к нам домой и приобрела все, что хранилось там! Я была на седьмом небе от счастья.

— Это случилось в тот день, когда вам стало плохо?

— Нет, — покачала она головой. — Плохо мне стало ночью. Поэтому я попросила Рида не ходить на работу. Думала, что до обеда не доживу.

— И как вы это объясните? — Коллинз подошел ближе, он в упор разглядывал Джилл.

— Как-как? — проворчала Джилл. — Ведь я угощала Мэри кофе, несколько раз выходила из комнаты.

— А в комнате она оставалась одна?

— В том-то и дело!

— Вы думаете, Мэри что-нибудь подсыпала в кофе?

— Теперь я уже не сомневаюсь в этом! — Джилл утвердительно кивнула. — Но она не знала, что каждый прием пищи у меня заканчивается...

— Унитазом! — заключила Флоран. — Метод Джейн Фонды!

— Точно! А он тоже вам знаком? — улыбнулась Джилл.

— К счастью, только со слов Рида! — ответила Флоран. — Он мне рассказал.

— Значит, моя диета спасла меня от смерти. Мэри меня отравила, но не до конца.

Коллинз и отец Климент переглянулись.

— Позвольте задать вам пару вопросов, — обратился к Джилл лейтенант.

— Спрашивайте, чего уж тут. Терять уже не чего.

Флоран услышала за дверью чей-то голос. Ей показалось, что это Рид. Он что-то спросил, а высокий незнакомый голос ответил.

— А почему вы никому не рассказали об этом случае? Ведь вы знали, что супруги Рейд погибли. А ваш сын был одним из подозреваемых?

Коридор, длинный, как туннель, кончался высокой стеклянной перегородкой, за которой мелькали какие-то тени. По-видимому, там располагался операционный блок. В эти минуты там кому-то спасали жизнь, давали шанс на второе рождение.

Джилл на мгновение умолкла.

— Скажу честно, я только несколько дней назад до этого додумалась. Судите сами... — она подняла глаза на отца Климента, — где тут усмотреть преступление? Просто Рид полететь не смог, самолетом управлял мистер Рейд. А из него какой пилот!

— Отец замечательно управлял самолетом! — возразила Флоран.

— Ну, детка, тогда я не знаю, что там произошло! — Джилл пожала плечами. — Может, тогда и отравления не было? А почему мне было так плохо, а? Кто знает?

— А об этом мы спросим у эксперта, — заверил ее Коллинз. — Эксперты все знают — и про отравления, и про рвоту.

Дверь отворилась. На пороге появился улыбчивый доктор. За его спиной стояла высокая молодая медсестра.

— Что здесь за консилиум? Вы к кому? — Он поочередно обвел взглядом всех, кто толпился у двери палаты.

Джилл встала, шагнула к доктору.

— Что с сыном? Он будет жить? — Ее голос дрогнул.

— А вы его мать? — улыбнулся доктор. — Верно?

Джилл испуганно кивнула.

— С ним все в порядке. Полежит недельку и выпишется. А из повреждений — ушибы, вывихнута рука, легкое сотрясение мозга. Для молодого человека — ничего опасного.

— Доктор, можно вас на минутку? — Отец Климент взял доктора под руку, отвел в сторонку.

Сестра двинулась следом. Флоран отворила дверь и просунула голову внутрь. Палата казалась огромной и абсолютной белой.

— Рид! — тихонечко позвала она.

Никто не ответил. Флоран отворила дверь пошире, шагнула внутрь.

Рид лежал у противоположной стены. Голова обвязана бинтом, руки — поверх одеяла. Он спал.