Хейзл позволила уложить себя на просторную постель, после чего Дик, не говоря ни слова, снова притянул к себе. Осыпая ее поцелуями, он обнаружил, что прикосновения к обновившемуся телу Хейзл возбуждают его. Она оставалась Хейзл, но в то же время была совершенно другой женщиной, и Дик буквально пьянел от этого ощущения.

Как я стосковался по ней, подумал Дик, со сдавленным стоном наконец овладевая Хейзл. Он с трудом подавил желание немедленно получить наслаждение и ждал, когда Хейзл удовлетворенно замрет под ним.

Откинувшись на подушку, Дик нежно смотрел на жену: Хейзл лежала, расслабленно улыбаясь, и тени от длинных ресниц полукружьями падали на порозовевшие щеки.

— Спишь? — прошептал он.

Она тут же открыла глаза.

— Нет.

Он осторожно, пробы ради, накрутил на палец непривычно короткую прядь золотистых волос.

— Тебе не нравится моя прическа? — спросила она.

— Ты имеешь в виду мою явно отрицательную реакцию, когда я в первый раз увидел ее? Хейзл, выглядишь ты просто изумительно. Стройная, молодая и красивая современная женщина, никому и в голову не придет, что ты мать трех десятилетних детей!

Завершив панегирик, Дик нахмурился, ибо его вдруг охватило неприятное предчувствие. Хейзл превратилась в такую женщину, при взгляде на которую в большинстве мужчин просыпаются хищнические инстинкты.

— Спасибо, — пробормотала Хейзл, но от ее взгляда не укрылось, как потемнело лицо Дика.

Он заставил себя проявить интерес к ее книге.

— Так когда предполагается выход в свет книги века?

— Через две недели.

— Довольно быстро, — оценил он, усмехнувшись. — Впрочем, я довольно мало знаю о книгоиздании!

— На самом деле, очень быстро, — согласилась Хейзл. — И лишь потому, что «Триумф» поддержал замысел, а девочек знают в каждом доме. Одновременно с выходом книги тройняшки объявят, что расстаются с рекламным бизнесом, и «Триумфу» придется искать тех, кто придет им на смену! Так что тянуть «Триумфу» не было смысла.

— Понимаю, — медленно произнес Дик.

— Плюс к тому владельцы «Триумфа» предполагают распространять книгу не только через книжные магазины, но во всей своей торговой сети. Можно надеяться, что книга станет бестселлером и разойдется мгновенно. — Не в силах бороться со сном, она снова опустила ресницы.

— Уф! — Дик испустил длинный протяжный вздох и грустно посмотрел на жену. — То есть определенная роль отводится и тройняшкам? Трах-бах — и все кончено, вместо того чтобы уходить постепенно?

— Да, — твердо ответила Хейзл. — Если они уж решили, зачем тянуть?

— В общем-то, я согласен, незачем.

— Мы можем даже начать подыскивать себе новое обиталище поближе к природе. Так что тебе лучше заняться поисками, а мы оценим! — заключила Хейзл, но улыбка стоила ей куда больших усилий, чем она предполагала, и Дик это заметил.

У него гулко заколотилось сердце, когда он осознал, какого великодушия полно ее предложение. Хейзл нежно улыбнулась, глядя на мужа, и черты ее настолько смягчились, что она разительно напомнила ту девчонку, которая много лет назад покорила Дика. Он тут же почувствовал угрызения совести.

— Видишь ли, мы вовсе не должны...

Но она решительно замотала головой.

— О нет, должны! Я хочу решиться на эту попытку, Дик, — твердо сказала она. — И приложить все усилия. Ради девочек и ради нас самих.

Дик почувствовал себя в долгу перед Хейзл. Как ни странно, ему не хотелось делать подобное признание, но он понимал, что обязан так поступить хотя бы из благодарности к жене.

— Я не имел права подозревать тебя в измене, моя дорогая.

Свернувшись калачиком, Хейзл прижалась к мужу. Ее одолевала сладкая дремота, которая всегда приходит после полноценного секса. Теперь Хейзл знала, как дальше сложится жизнь.

— Все в порядке, — успокоила она Дика. — Я понимаю, что ты попал в ситуацию, в которой было не так легко разобраться.

— Но я не имел права говорить такие ужасные вещи, — тихо повторил он. — Тем более что наши отношения всегда строились на доверии. А подозрения разъедают его. — Дик нежно поцеловал ее в лоб. — И я был не прав, подозревая Расселла, — неохотно добавил он, ибо слова эти оставили горький привкус, но он был обязан произнести их.

Дик достаточно разбирался в жизни, чтобы понимать, как может быть убийственна беспочвенная ревность. А он не имел никакого права ревновать жену к человеку, который числился в друзьях семьи.