2

Так началась вторая волна репатриации на эту землю‚ вторая "алия"‚ которая существенно отличалась от первой. Приезжала‚ в основном‚ молодежь – без семьи‚ без забот о детях: гимназисты‚ студенты‚ юноши без профессии. Они с трудом зарабатывали деньги на проезд и появлялись налегке‚ с парой белья в узелке и стопкой книг. Эти молодые люди выросли в то время‚ когда имя Теодора Герцля было широко известно‚ когда проходили конгрессы сионистов и существовала Сионистская организация‚ объединявшая многих. За двадцать лет до них люди из первой "алии" мечтали‚ в основном‚ о "здоровой жизни" на своей земле‚ а эта молодежь поставила перед собой иную задачу – создание независимого еврейского государства. Один из них писал на прощание: "Итак‚ не увидимся? Как грустно мне! Я–то‚ может быть‚ тебя еще увижу‚ но ты меня – нет. Меня – такого‚ какой я есть – больше не будет. Мне предстоит родиться заново‚ стать другим человеком в Эрец Исраэль. Ради этого я туда и еду".

В 1905 году Йосеф Виткин‚ учитель еврейской школы в Кфар–Таворе‚ написал "Обращение к еврейской молодежи": "Братья! Мы должны трудиться для завоевания нашей страны и отчаянно бороться‚ как раненый зверь борется за свою жизнь..‚ ибо еще немного‚ и страна окажется в руках тех‚ от кого мы ее уже никогда не получим... Проснись‚ молодежь Израиля‚ приди на помощь своему народу! Сплотись‚ будь готова на жизнь и на смерть‚ забудь дорогие привязанности детства‚ оставь их без тени сожаления и откликнись на призыв своего народа!"

Это воззвание распространялось в черте еврейской оседлости Российской империи; молодые люди откликались на призыв и отправлялись в путь. Они приезжали один за другим и сходили на берег в яффском порту. Чиновник на пристани проверял документы‚ ставил на них печать и вручал каждому бумажку красного цвета. Такая бумажка давала право на пребывание в стране до трех месяцев – не более. Новоприбывшие проходили в город и рвали бумажку на мелкие клочки: это означало‚ что они остаются навсегда – не туристами‚ но постоянными жителями.

Старожилы с подозрением встретили эту молодежь‚ те самые старожилы из первой "алии"‚ которые прошли через голод‚ болезни‚ мучения и достигли‚ наконец‚ некоторого достатка. Они не верили в способность новичков трудиться на полях‚ на изнуряющей жаре – так‚ как это делали арабы‚ привычные к сельскому труду и к здешнему климату. Арабский рабочий соглашался на низкую дневную оплату: у него был дом и свое поле‚ а работа в еврейском поселении давала побочный доход. У еврейского рабочего не было ничего; его заработка хватало лишь на убогое жилье и скудную еду‚ а если рабочий заболевал и не мог работать‚ он был обречен на голод. Из–за отсутствия средств вчерашний гимназист или студент отказывал себе в книгах‚ газетах и прочих "излишествах"‚ к которым привык в прежней жизни‚ не мечтал даже о том‚ чтобы завести семью в условиях "отчаянной‚ беспросветной бедности".

Каждое утро молодые люди‚ вчера только приехавшие из России‚ выходили на площадь в центре поселка; туда же приходили арабы из соседних деревень в поисках работы‚ а хозяева прохаживались от одного к другому и решали‚ наконец‚ кого из них взять. Нанимали обычно на один день‚ и весь день надо было стараться изо всех сил и доказать хозяину‚ что "интеллигент" работает не хуже арабов‚ чтобы и назавтра взяли на работу‚ чтобы и назавтра заработать на скудную еду – не более. Пот струился по лицу‚ ломило спину‚ а хозяин стоял неподалеку и покрикивал: "Ялла! Поторопись!"

Один из новоприбывших вспоминал впоследствии: "С арабами мы познакомились в первые дни‚ когда руки наши еще не привыкли к мотыге‚ когда тела еще не испытали физического труда и ладони мгновенно покрывались волдырями. Они тотчас прозвали нас бедолагами‚ насмехались над нами и старались обогнать в любой работе. Едва завидев‚ что с ними работает кто–то из "мускуби" /то есть москвичей‚ русских/‚ они сговаривались между собой: устроим состязание. Надсмотрщик первым подзуживал арабов: "Сегодня с вами работают русские‚ берегитесь!" Он ставил нас в середину‚ а арабов по обе стороны... Часами продолжалось соревнование. Остервенение нарастало‚ мотыги буквально летали в руках. Не раз мы теряли сознание от огромного напряжения сил. Но мы твердо решили: "Что угодно‚ но последними не оставаться!"

Молодежь из второй "алии" была‚ в основном‚ далека от религии. Некоторые даже гордились своим атеизмом и обосновывали право еврейского народа на эту землю не исторической связью с Эрец Исраэль и не Божественным обещанием; свое право они связывали лишь с трудом: землю завоюет тот‚ кто ее обрабатывает. Эти идеалисты и бессребреники‚ бунтари и ниспровергатели в заношенной‚ порой рваной одежде выделялись на фоне благополучных старожилов. Было им голодно‚ непосильно‚ но они держались‚ презирая роскошь и "материализм" тех‚ кто приехал до них. "Всё в нас кричало‚ бушевало‚ рвалось наружу‚ – говорил один из них. – Вера‚ которую мы носили в сердце‚ не рядилась в нарядную одежду. Она требовала заплат‚ лохмотьев... Мы сбрасывали с себя старую одежду‚ старую вежливость‚ старый мир‚ не всегда толком понимая‚ что делаем".

Столкнулись разные поколения‚ разные взгляды на жизнь – консервативные и революционные‚ религиозные и атеистические‚ а потому сразу же возникли разногласия со старожилами. В 1906 году жители Петах–Тиквы объявили бойкот еврейским наемным рабочим‚ не соблюдавшим религиозные правила‚ и решили изгнать их из поселения. Рабби Иегошуа Штампфер – из основателей Петах–Тиквы – тоже не одобрял нравы новоприбывших‚ однако он взял лист бумаги и обратился к поселенцам с такими словами: "Давайте подпишем эту грамоту: "Императору Всея Руси! Да будет известно Вашему величеству‚ что мы с Вами заодно. Вы запрещаете евреям проживание в России‚ а мы – в Петах–Тикве..."