Должно быть, Ник закончил его ночью. Он добавил к простому карандашу штрихи и растушевку коричневых оттенков, добившись эффекта сепии.

«Сепия как человек, который вдруг заговорил на другом языке. Ты смотришь на него и видишь с иной стороны».

Теперь Кристина действительно видела себя со стороны. Ник сумел заставить ее портрет говорить, и он сказал ей больше, чем она могла увидеть в зеркале, больше, чем могла сама рассказать о себе.

Вот, значит, какое выражение лица у нее было вчера, когда она любовалась Ником! И какими глазами она на него смотрела! Неужели он ничего не понял, не догадался о ее чувствах? Как он мог не заметить? Или заметил, но не подал вида? Почему?

Закрыв глаза, Кристина прилегла на кушетку.

Как же ей не хватает Ника… Именно сейчас. Именно здесь. Он уехал всего лишь на несколько часов, а она уже соскучилась. Соскучилась по его необыкновенной грустной улыбке и серебристым глазам с искорками света, по его надежным рукам и теплым ладоням, по его красноречивому молчанию…

Она уже привыкла к его постоянному присутствию и заботе, потому сейчас, когда Ника не было рядом, очень скучала. Он заполнял собой все ее время, все мысли и действия. А теперь он уехал…

Скорее бы он вернулся, повторила она, как молитву, перед тем, как скользнуть в глубокий сон, где ее ждала тишина и покой.

– Кристи! Кристи, проснись!

Кто-то из бесконечного далека все звал и звал ее по имени, и в этом голосе было столько любви, что ей даже не хотелось выбираться из забытья, лишь бы еще раз услышать этот мелодичный низкий голос и то, с какой нежной тревогой он произносит ее имя.

Кристина почувствовала, как чьи-то руки ласково гладят ее плечи, сжимают ладони. Такие знакомые ощущения… Она открыла глаза – перед ней был ее Ник, такой долгожданный, такой родной, что сердце опять сжалось у нее в груди. Она провела кончиками пальцев по его взъерошенным волосам, скользнула по вискам, скулам…

– Ты снился мне.

Она притянула его лицо ближе и коснулась холодных губ. Ник весь напрягся, но через мгновение справился с собой и, отстранив ее, заговорил:

– Кристи, постой, объясни мне, как ты здесь оказалась?

Его лицо было смертельно бледным, а тонкие губы едва шевелились. Кристина только сейчас заметила, что он стоит на коленях в распахнутой куртке, засыпанной тающим снегом.

– Пришла… – прошептала она, сама не своя от смущения и какого-то нового чувства, распускающегося в груди, словно весенний цветок. – Прости, если напугала.

– Напугала? – судорожно выдохнул Ник и сел на пол. – Да я чуть с ума не сошел, когда не обнаружил тебя ни в твоей комнате, ни в гостиной, нигде… Господи, чего я только не передумал, пока бегал по дому и искал тебя! – он горячо сжал ее пальцы. – Потом только догадался сюда спуститься, когда увидел в библиотеке книгу и стакан.

– Я пила молоко, – виноватым голосом отозвалась Кристина, – там, наверху. И случайно заметила дверь.

– О чем ты только думала, когда спускалась сюда? – продолжал отчитывать ее Ник, но в голосе его уже не чувствовалось того страха, который был вначале. Краска постепенно возвращалась на его лицо. – Ты же могла споткнуться, упасть, да Бог знает что еще могло случиться! Если бы что-то… я бы не пережил…

Он резко выдохнул, прогоняя остатки напряжения.

– К тому же ты могла замерзнуть, здесь ужасно холодно, – он накрыл ее ладони своими и ахнул. – У тебя ледяные руки! Ну-ка поднимайся!

Кристина не успела привстать на кушетке, как Ник подхватил ее и понес наверх по крутой лестнице, стараясь не задеть стены в узком проходе. Поднявшись в библиотеку, он усадил ее в кресло и, сев на скамеечку для ног, стал растирать ее холодные пальцы.

– Как ты себя чувствуешь, Кристи?

– Хорошо. Нет, на самом деле хорошо. Я просто заснула там, внизу.

– Никогда больше так не делай! Не пугай меня, договорились?

– Не буду. Обещаю. Не переживай, со мной ведь ничего не случилось.

Ник неопределенно хмыкнул, стаскивая с себя крутку, и пробормотал:

– Ну да. То, что я перечислил, был минимум.

– Минимум? Какой минимум? – не поняла Кристина. – Ты о чем?

– Минимум возможных неприятностей. А больше всего я боялся, что в мое отсутствие к тебе вернулась память и ты…

– Что?

– Сложно объяснить. Ты настолько непредсказуема, что практически невозможно угадать твои действия в стрессовой ситуации, а возвращение воспоминаний, согласись, событие как раз такого рода. Поэтому я должен быть рядом, когда это случится.

– Боишься, как бы я не натворила глупостей?

– Именно.

– А я что, на это способна?

– Еще как!

Ник осторожно перебирал ее пальцы, трогая гладкую кожу. Это мешало ей сосредоточиться на разговоре.

– Ник, прости, – она действительно чувствовала себя виноватой, видя неподдельную тревогу в его глазах. – Я только спустилась посмотреть, что там, внизу. Прости, что без твоего разрешения… Я не думала, что… А там… все эти фотографии…

Руки Ника замерли. Он низко опустил голову, и Кристина не могла увидеть и понять по его лицу, злится он или нет.