– Ах, проходите же! Я так давно вас ждала!
– она подалась навстречу гостю, хотя обычно редко вставала только затем, чтобы поприветствовать кого-то.
– Мэри, ну где же чай!

– Я прибыл сразу же, как только мистер Черрингтон сообщил мне, что ваше состояние вызывает некоторые сомнения...

– Я ни в коем случае не хотела надоедать и беспокоить вас из-за какой-нибудь ерунды, однако стоит признать, что порой я чувствую себя просто невыносимо. Поистине счастье, что мой дорогой муж решил не доверять мое здоровье местным шарлатанам. Но позвольте же предложить вам что-нибудь перекусить, прежде чем мы начнем говорить о столь неприятных вещах!

Она нетерпеливо барабанила пальцами, пока Мэри перекладывала с сервировочного столика все тот же набор, что недавно убрала со стола после полдника: булочки, бисквиты, печенья, джем и мармелад, сахар, щипцы для сахара, чайник, чашки, блюдца, розетки для варения, приборы, салфетки...

– Мэри, ты сегодня ужасно нерасторопна!
– миссис Черрингтон казалось, что эти приготовления заняли вечность.

– Не злитесь на нее, - улыбнулся Бруннер, когда за горничной закрылась дверь.

– Что вы, разве я могу! Она самый близкий мне человек здесь.

– Как можно так говорить, миссис Черрингтон, разве этот человек - не ваш муж?

– Я имела в виду, что он так редко бывает дома, - попыталась объяснить она, смутившись.
– Я совсем другое хотела сказать...

– Что ж миссис Черрингтон, это вполне понятно, ведь такой деликатной женщине, как вы, требуется твердое мужское плечо рядом.

– Вы совершенно правы, и я ценю все, что Бертрам делает для меня, но порой мне бывает так одиноко. Мне кажется, что только вы и можете меня понять.

– Разумеется, ведь я ваш врач.

Она печально улыбнулась ему.

– Дорогой мой доктор Бруннер, пообещайте, что будете иногда заезжать к нам! Я понимаю, что мы живем теперь слишком далеко от Лондона...

– Ради моей любимой пациентки я готов преодолеть это расстояние, - заверил он.

Миссис Черрингтон кокетливо улыбнулась.

– Однако позвольте заметить, что вы выглядите лучше, чем во время моего последнего визита в Лондоне, ваши щечки порозовели, и я вновь вижу блеск в ваших глазах.

– Это все оттого, что я рада вашему приезду. Вот и головная боль сегодня отступила, разве ли это не чудо! Но я не могу повернуть шею: наверное, соки опять застоялись. Посмотрите, вот здесь невыносимо болит, - она провела рукой по шее сзади.
– И еще спина...

– Тогда я рекомендую полный осмотр, - задумчиво произнес доктор.
– Пройдемте в вашу комнату, если вы не возражаете! Может быть, потребуется массаж.

Он помог миссис Черрингтон подняться с кресла и прихватил свой врачебный чемоданчик, оставленный у входа в столовую.

– Вы ведь принимаете те пилюли, что я вам прописал?
– спросил он уже на лестнице.

– Их осталось совсем немного, - пожаловалась Кейтлин, поднимаясь вслед за ним.
– Но они волшебно действуют!

– Позвольте, ведь их должно было хватить еще на месяц, - удивленно приподнял бровь доктор Бруннер.

– Что ж, значит, я слишком расточительна, но простите мне мою слабость! Иногда я просто не помню, сколько уже приняла. Они чудесно помогают: от них я сплю, как младенец, и мне снятся восхитительные сны. Ах, порой мне хочется никогда не просыпаться, погрузиться в сон навечно...

– Этого я не могу допустить, ведь тогда я потеряю ваше милое общество. Я выпишу вам рецепт, чтобы местный аптекарь изготовил лекарство, но прошу вас, следуйте моему предписанию. Вы обещаете? В них довольно сильное вещество - именно из-за него вам снятся эти красочные сны.

– Конечно, мой милый доктор, я буду осторожней. Какое, должно быть, это чудесное вещество - я бы продавала его всем желающим! Но разве вы хотите, чтобы меня вновь мучили ужасные мигрени и подавленное настроение? Какой несчастной я себя тогда чувствовала! Вы же помните, что за жалким существом я была, когда вы впервые пришли к нам в дом?

Он, разумеется, помнил. Это было четыре года назад, через несколько месяцев после рождения в семье Черрингтонов младшей дочери. Мистер Черрингтон обратился к нему по рекомендации своего партнера, мистера Уилсби, и с тревогой - и, возможно, с некоторым раздражением, поведал, что его жена никак не оправится после родов.

– Ее поведение стало невыносимым с тех пор, как она вышла из положения, - сокрушался мистер Черрингтон.
– Совсем другой человек!

Когда доктор впервые увидел миссис Черрингтон, та предстала перед ним совершенно растерзанной. Она пребывала в той крайней степени нервного истощения, когда единичный осмотр врача ей едва ли бы помог, и было решено, что доктор Бруннер будет навещать ее по меньшей мере раз в неделю.