Заголовки в советских газетах отражали веяния времени: "В схватке с богом"‚ "Синагогу – под клуб!"‚ "Здесь молятся сотни‚ а отдыхать могут тысячи"‚ "Маца и кулич – одного поля ягоды"‚ "Гигиена или мракобесие" (против обряда обрезания). Государство финансировало антирелигиозную пропаганду‚ выпуская огромными тиражами журналы и книги на эту тему‚ плакаты и фильмы‚ а также материалы "для массовой работы в избах-читальнях‚ клубах и красных уголках".

Брошюра "О раввинах и синагогах" была "написана для громких читок"‚ и в ней сказано среди прочего: "В связи с ростом безбожия уменьшается нужда в раввинах (еврейских попах). На Украине‚ например‚ в 1914 году было 1059 раввинов‚ а в 1927 году их числилось там 830... На Украине в 1914 году было 1400 еврейских синагог‚ а в 1927 году – 1034‚ то есть число синагог уменьшилось на 366‚ или на 23 процента. Число православных храмов на Украине за это время уменьшилось также на 23 процента (было 10 897‚ стало 8324)..." Авторы брошюры предлагали ответы на возможные вопросы: "Могут спросить: почему церквей закрыто больше‚ чем синагог? На это нужно ответить так: если в районе имеется двадцать церквей и две синагоги‚ то можно ли‚ закрывая две церкви‚ требовать закрытия двух синагог? Нет‚ нельзя..."

Борьба "за души" не прекращалась. Победа над религией не вызывала, казалось, сомнений, и журналист "Красной газеты" сообщал с удивлением из белорусского местечка: "Случайно я заглянул в одно открытое окно. Там стоял и молился мальчик... Глаза его горели‚ сухие пальцы перелистывали молитвенник‚ а губы шептали‚ и шептали‚ и шептали‚ а сам он раскачивался и раскачивался‚ как раскачиваются старые евреи в синагоге".

6

В первые годы советской власти вышла книга "Еврейское местечко в революции" – результат обследования еврейского населения Украины и Белоруссии в 1924 году. В книге отмечены изменения‚ произошедшие после 1917 года‚ и хотя авторы статей стояли на большевистских позициях и делали соответствующие выводы‚ стоит пересказать в сокращении подмеченные ими приметы нового быта‚ которые шли на смену прежнему укладу еврейской жизни.

Местечко Хабно Киевской губернии. Ребятишки бегают совсем голышом‚ сверкая черным пузом. Об обуви и думать позабыли. Головки выцветают под солнцем‚ как лён. Одежда у местечковой молодежи заменилась на деревенскую‚ поровняв евреев и русских. Вместо шубы в ходу овчинный полушубок; если он дубленый и чернёный‚ то считается модным‚ – на окраине местечка еврейскую молодежь не отличить от деревенской. Общее впечатление таково: чувство катастрофы у стариков‚ растерянность и недоумение у людей средних лет‚ сомнения и душевная борьба у беспартийной молодежи‚ упрямая вера у комсомольцев и восторженная‚ неиссякаемая радость у пионеров. Энергичные и предприимчивые меламеды поменяли свою профессию‚ и тем не менее сорок–пятьдесят детей еще обучаются в хедерах. Встречаются в местечке и семидесятипятилетние‚ восьмидесятипятилетние старики‚ которые не унывают – "всякое бывало"‚ строго исполняют законы с обычаями и спокойно доживают свой век. Но эти старики – единицы.

На старом еврейском кладбище нет забора‚ и свиньи свободно разгуливают на могилах‚ сровненных с землей. Кое-где валяются остатки каменных плит‚ на которых с трудом прочитаете надпись. На одном камне указан 1760 год‚ а рядом крестьянин спокойно понукает лошадку‚ шагая за плугом. Полагают‚ будто крестьяне исподволь захватывают по кусочку жирной кладбищенской земли‚ отодвигая по ночам граничные столбы внутрь кладбища. "Положение религии очень плохое‚ – говорит раввин. – Суббота еще соблюдается‚ даже рабочими‚ но кошер не соблюдают. Многие евреи ездят в субботу за товаром или по другому делу". У раввина больная жена и десять детей. Он терпит материальную нужду‚ и настроение у него весьма унылое.

Клуб – культурный центр молодежи. Читают лекции о мироздании‚ новом быте, о текущих политических вопросах. Перед одной из лекций обсуждали вопрос‚ допустить ли в зал "гнилую‚ мелкобуржуазную интеллигенцию"‚ как называют комсомольцы своих беспартийных сверстников. Во время лекций клуб переполнен. Забираются на подоконники. Теснятся в соседних комнатах. Малейший скрип двери или разговор вызывают негодующий ропот. В один прекрасный день в клубе проводят чрезвычайное мероприятие. У молодой еврейской девушки и русского парня родилась девочка по имени Партлена (партия Ленина). По этому поводу справляют ее "звездины". Комната битком набита. Председатель открывает заседание. Мать девочки утирает слезы – бледное‚ красивое‚ с характерным еврейским носом лицо. Заплетающимся языком клянется‚ что дочь окажется достойным членом организации юных ленинцев. Матери вручают ленинский значок.

В пасхальный вечер молодежь местечка Хабно натаскала в клуб стулья‚ большие лампы‚ разложила на столах калачи и устроила комсомольский "седер". Учителя еврейской школы прочитали пародийную "агаду" взамен сказания об исходе евреев из Египта: "Горек был хлеб родителей наших. Кто богат – все имел‚ а кто беден – имел право с голода пухнуть. В этом году были здесь‚ а через год нас могли упрятать в землю Израиля. В этом году были рабами‚ а через год могли стать свободными на том свете". Завершалась пародийная "агада" таким образом: "Были мы рабами у капитала‚ но пришел Октябрь и освободил нас‚ вывел мощной рукой из страны эксплуатации. В этом году – революция здесь‚ в будущем – революция во всем мире".

Еврейское сельскохозяйственное поселение Ново-Златополь (Екатеринославская губерния). По субботам трудно собрать десять человек‚ чтобы провести службу. Нет средств отремонтировать синагогу. Невозможно содержать кантора и служку. Раввин‚ он же резник‚ получает пятнадцать пудов ржи в месяц и имеет небольшой доход от резания кур. Раввину семьдесят лет. Он приехал из Литвы‚ живет со старухой-женой‚ у него два сына: один в Красной Армии‚ а другой в городе‚ служит в советском учреждении. Синагога страшно запущена‚ стены обваливаются‚ во многих окнах не хватает стекол. Молодежь совсем отошла от религии. В субботу открыто курят‚ посты не соблюдают‚ ежедневные молитвы почти никто не совершает. Нерабочим днем считается воскресенье‚ но празднуется суббота‚ и получается такая картина: в субботу большинство жителей не работает‚ а учреждения открыты‚ в воскресенье они работают‚ но учреждения закрыты. Из всех обрядов еще крепко держатся "брис" (обрезание) и "хупа" (венчание). Из религиозных братств сохранилась только "хевра-кадиша" (погребальное братство)‚ так как "красных" похорон здесь нет.

Гомель. Синагоги с каждым днем пустеют. По углам синагог видны лишь морщинистые лица и длинные седые бороды. В наиболее крупные праздники проводятся антирелигиозные демонстрации с митингами. В демонстрациях принимает участие преимущественно молодежь; после речи каждого оратора оркестр исполняет революционный гимн. Стариков эти демонстрации возмущают; в страхе перед небывалым нечестием они поговаривают о мессианских временах и гибели мира. В главной синагоге Гомеля помещается зал горсовета. Здесь часто устраивают рабочие конференции‚ доклады‚ красные октябрины. На октябринах два новорожденных еврейских мальчика – дети рабочих-печатников – были встречены на пороге жизни не болью обрезания‚ а радостными приветствиями строителей новой жизни. В другой крупной синагоге ныне устроена сапожная фабрика. И там‚ где раньше раздавались молитвы‚ теперь слышен стук молотков и песни рабочих. Вопрос о работе в субботний день раньше являлся для религиозного еврея чрезвычайно серьезным. Но теперь обстоятельства изменились. Приходится работать по субботам или уходить со службы. И конечно‚ все ходят на службу.