Георг Фридман (гетто Риги):

" Для более глубокого понимания каждый на время должен как бы выйти из своего настоящего "я". Он должен вообразить, что именно он сам, его мать, его отец, сын, дочь, муж, жена сейчас, именно в эту минуту, идут в колонне в свой смертный путь; их бьют, выволакивают, пристреливают; раздетых на морозе подгоняют к массовой могиле, и они видят душераздирающие сцены. Слышат стоны и крики умирающих. Потом ты сам, читатель, и твои близкие… падаете в яму на массу уже пораженных колышащихся тел. Твои предсмертные стоны и крики смешиваются с криками других, твоя кровь перемешивается с другой кровью. Ты или родной тебе человек еще в сознании, но на вас падают всё новые и новые тела. Не могу продолжать – продолжи сам!

Вот тогда-то каждый приблизительно поймет, что скрывается за сухими словами "истребление рижского гетто" в частности и "истребление европейских евреев" вообще… И глубоко- глубоко в подсознании меня не покидает смутное, непостижимое умом чувство вины оттого, что я жив, а они давно мертвы…"

Корсунь: "Погибли целые семьи: Аткач‚ Базилевские‚ Богуславские‚ Вода‚ Гринберги‚ Гольдберги‚ Друзи‚ Когосовы‚ Козловы‚ Литвинские‚ Лещинские‚ Магицкие‚ Мельниковы‚ Москаленские‚ Островские‚ Почтаревы‚ Слезовы‚ Спиваки‚ Резниковы‚ Рувинские‚ Петрушанские‚ Табачниковы‚ Фельдманы‚ Хинчины‚ Чудновские..."

Бар: "Самуил Гольдман, 77 лет. Злота Гольцман, 97 лет. Песя Гринштейн, 74 года. Туба Губерман, 89 лет. Хаим Котляр, 82 года. Эстер Трактман, 92 года. Бася Тифенберг, 78 лет…"

Местечко Романов: "Шестимесячная Люся Литвак‚ ее ровесница Броня Розенблюм‚ трехмесячный Симха Шамис‚ двухмесячный Миша Гольдман‚ одномесячная Рая Аксень‚ восьмидневная Дора Пех..."

"Кузнецы, переплетчики, ткачи, бондари, портные, сапожники, меховщики, часовые мастера, шорники, пекари, извозчики, столяры, шапочники, грузчики, фотографы, механики, электротехники, маляры, воспитательницы детских садов, рыбаки, кожевники, мясники, жестянщики, каменщики, садовники, модистки, слесари, литейщики, парикмахеры, продавцы, кассиры, токари, печники, наборщики в типографии… Полеводы, зоотехники, агрономы, механизаторы, животноводы, пчеловоды… Раввины, канторы, врачи, аптекари, акушерки, зубные техники, санитарки, учителя, бухгалтеры, инженеры, ученые, журналисты, писатели и поэты…"

"У каждого был свой путь к яме..."

3

"Над нашими головами полетели снаряды советской артиллерии‚ и мы аплодировали им..." – "Когда наступило освобождение‚ я был уже не в силах двигаться. Опухший от голода‚ я даже не мог разговаривать. Бойцы Красной армии покормили меня‚ вызвали врача и так спасли мне жизнь..."

Маша Рольникайте (из узников концлагеря Штутгоф):

"Нас впускают в сарай… Прямо на земле, в смеси отрубей, сена и навоза лежат умирающие и умершие. Им уже всё равно…

Почему такой шум? Почему все плачут? Куда они бегут? Ведь растопчут меня! Помогите встать, не оставляйте одну!

Никто не обращает на меня внимания. Хватаясь за голову, протягивая вперед руки, женщины бегут, что-то крича. Спотыкаются об умерших, падают, но тут же встают и бегут из сарая. А я не могу встать.

Вот одна умерла. Сейчас и я умру, если меня не поднимут.

За сараем слышны мужские голоса. Красноармейцы?! Неужели они?! Я хочу туда! К ним! Как встать?..

На шапке блестит красная звездочка. Как давно я ее не видела!.."

Местечко Зиньков, Украина. Несколько евреев прятались в фосфоритных шахтах до прихода Красной армии. Рассказывали: после освобождения некий офицер-еврей долго звал их на идиш у входа в шахту, но они боялись и не выходили наружу.

Бася Пикман из Мозыря:

"Я видела гетто в Орше. Оно было еще страшнее минского. Замерзающие старухи копошились среди трупов. Девушки в кровоподтеках‚ распухшие от голода‚ спрашивали: "Когда за нами придут?" – смерть казалась им избавлением...

Я видела лагерь в Смоленске. Тени людей должны были закапывать умерших – по триста–четыреста трупов в день. В городе Починке меня арестовали. Меня пытали‚ желая узнать‚ не еврейка ли я. Я молчала. Меня стегали плетью‚ выбили мне зубы.

В Починке я видела‚ как вешали русских. Я видела немцев‚ которые грабили‚ убивали и смеялись над горем. Я шла на восток‚ голодная‚ разутая. Я собирала в поле колосья‚ я нищенствовала. Немецкая машина переехала меня‚ сломала мне ногу‚ я заболела сыпняком и просила врача‚ чтобы он меня не лечил... И вот я увидела чудо: красную звезду на шапке красноармейца..."

4

Немецкие войска отступили с территории СССР, однако евреи Советского Союза продолжали погибать в лагерях уничтожения на территории Польши, Австрии, Германии до последних дней той войны.

Бухенвальд в Германии – основан в 1937 году. Лагерь располагался возле старинного города Веймара, и ему присвоили поэтическое название, означавшее в переводе "Буковый лес". В центре Бухенвальда возвышался гигантский трехсотлетний бук; под ним, по преданию, любил отдыхать Гете, гордость немецкого народа, – рядом с этим деревом соорудили виселицу, на которой казнили заключенных. Через Бухенвальд прошло 240 000 человек‚ погибло 57 000 евреев и советских военнопленных; на воротах лагеря узников встречала надпись: "Каждому свое".