Эркин внёс в кухню полные вёдра, вышел в прихожую запереть дверь и прошёл в кладовку переодеться.

— Эркин, у меня готово уже.

— Да, — сразу откликнулся он. — Иду.

Женя накрыла на стол, загородила лампу маленькой складной ширмой, выложила из сумочки остатки шоколада и ещё одну плитку, повернулась к двери и едва не столкнулась с Эркином, который нёс сковородку с шипящей и стреляющей яичницей и чайник.

— Куда прикажете ставить, мэм?

Его плутовская улыбка обожгла Женю, словно солнечный зайчик ударил в лицо. Эркин поставил чайник и сковородку на стол, сел на своё место и, всё ещё улыбаясь, ожидающе посмотрел на Женю. Она негромко, чтобы не разбудить Алису, засмеялась в ответ и села к столу, разложила яичницу по тарелкам.

— Ты ел что-нибудь в городе?

— Ага, — Эркин энергично расправлялся с яичницей. — Вкусно как, Женя. У вас как, всё порядком обошлось?

— Порядком, — улыбнулась Женя. — Мы отлично прогулялись. Бери ещё. Я больше не хочу. Бери-бери, мы очень хорошо пообедали в Гатрингсе.

Эркин недоверчиво посмотрел на неё, но она уже положила ему на тарелку остатки яичницы, налила чаю.

— Ты рано вернулся?

— Ну, я сразу на шоссе пошёл и на попутке поехал, — Эркин улыбнулся. — На русской машине. В кабине ехал. Как… как лендлорд. Уф, вкусно как, спасибо, Женя.

— На здоровье.

Женя смотрела, как он пьёт чай, и скручивала шоколадную фольгу в две длинные узкие полоски. Одну обернула себе вокруг правого безымянного пальца, проверила, как снимается и надевается колечко. Эркин рассеянно смотрел на неё, о чём-то задумавшись, и вздрогнул, когда она взяла его за руку.

— Что?

— Подожди, сейчас объясню.

Женя сделала ему такое же кольцо на безымянный палец правой руки, сняла и положила рядом со своим. Она придумала это ещё в Гатрингсе и специально купила перед отъездом плитку в золотой, а не в серебряной, как обычно, фольге.

— Эркин, ты знаешь, что мы сегодня сделали?

— Ну-у, — Эркина насторожил её торжественный тон, и отвечал он потому неуверенно. — Ну, документы получили. Ну-у, — и вдруг догадался: — Мы поженились, так?

— Так, — кивнула Женя. — Когда люди женятся, они дают друг другу клятву.

— Что?!

— Да. Теперь так, — она надела ему на мизинец своё колечко, а его на свой палец, встала, потянув его за собой. — И повторяй за мной. Я, Евгения Маликова…

Она сделала паузу, и Эркин, уже начиная понимать, сказал внезапно пересохшими губами:

— Я Эркин Мороз…

— …В здравом уме и твёрдой памяти…

— В здравом уме и твёрдой памяти.

— …Беру тебя в супруги…

— Беру тебя в супруги.

— …И обещаю тебе…

Женя говорила торжественно и даже чуть сурово, сразу и вспоминая, и придумывая. И Эркин повторял за ней таким же строгим тоном.

— … Любовь и верность… в здоровье и болезни… в радости и печали… рядом и вдалеке… и клянусь в этом… и только смерть разлучит нас.

Эркин нахмурился и впервые не повторил, а сказал по-своему.

— И даже смерть не разлучит нас, — и, отвечая на удивлённый взгляд Жени, упрямо сказал: — Я и там буду верен тебе.

— И я тебе, — кивнула, соглашаясь, Женя. — А теперь меняемся кольцами. Вот так. И ты мне надень. Ага. И поцелуемся. Вот теперь всё по правилам.

Эркин всё ещё обнимал её, и Женя засмеялась и тут же заплакала.

— Ты что? — испугался Эркин. — Женя?

— Ничего, — она прижалась щекой к его груди и всхлипнула. — Я о маме подумала. И папе. Они были бы так счастливы. У меня свадьба, а их нет.

Эркин молча обнимал её, прижимая к себе. Он не знал, что сказать, он о таком не думал, старался не думать. Зибо… Зибо бы обрадовался… да нет, старику такое и в страшном сне бы не привиделось. И не считал он никогда Зибо отцом, это была насмешка белых над Зибо и над ним, только старый раб-дурак мог поверить. Нет, но… но Женя…

Женя всхлипнула в последний раз и подняла голову.

— Ох, извини, Эркин, у нас радость, а я плачу.

Эркин осторожно поцеловал её в глаза, собирая губами слёзы.

— Ничего. Я… я просто… я не знаю, что надо говорить, Женя.

— Ничего и не надо, — засмеялась Женя. — Мы сейчас чай ещё будем пить. С шоколадом.

Они снова сели за стол. Чай уже остыл, но им было не до этого. Эркин то и дело косился на поблескивающее у него на руке кольцо. Женя заметила это и улыбнулась.

— Женя, — осторожно спросил Эркин, — если его всё время носить…

— Ну что ты, нет, конечно. Настоящие кольца золотые, и… — Женя вздохнула, — нельзя этого сейчас. Вот переедем когда, устроимся…