– Проголодалась?
– хрипло спросил я, прокашлялся. Евника пожала плечами, продолжая сидеть на табурете, скромно сложив руки на коленях.

– Ты чего?
– присел возле нее, заглянул в глаза, - Где та девушка, которая в меня пепельницей зашвырнула? Не нужно грустить, все ведь хорошо. Хорошо?

Евника кивнула. Завтра утром схожу в гости к Глебушке, руку сломал, еще и ногу поломаю, - мысленно пообещал я себе.

– Он сказал, что я его ...
– начала Ева, потом вздохнула, прикрыла лицо ладонями, - соблазнила.

– Вот ведь урод, - вздохнул я, протянув руки, обнял малышку. В коем-то веке она не оттолкнула меня, а доверчиво прижалась щекой к моей груди. Спрятал улыбку в ее волосах. Несколько минут мы сидели молча. Я наслаждался телом юной красавицы, доверчиво сидящей в моих объятиях. Поглаживал ее по спине, затылку. Поймал себя на мысли, что раньше порывов оберегать и защищать у меня не возникало. Федька и Машка не в счет, они - родственники. А вот теперь хотелось размазать Золотухина по стенке.

– Давай отомстим?
– вырвалось само собой. Она подняв голову, посмотрела на меня грустным взглядом. Молодец, Сеня! Лучше некуда, сейчас Евника Александровна тебя совсем перестанет уважать. А все так хорошо начиналось...

– А давай, - лукаво улыбнулась она. Не смог сдержать смешок. Столько надежды в ее взгляде.

– Есть идеи?
– серьезно поинтересовался я, - Можем еще чего-нибудь сломать. Ему все равно, он уже в гипсе.

Ева засмеялась и вновь спрятала лицо на моей груди. Ну что же ты творишь, девочка моя?!

– Не гуманно это, - мягко пожурила она меня.

– Тогда сама предлагай, - согласился я.

– Больше всего, кроме себя любимого, конечно, - через минуту сказала Ева, - Глеб Юрьевич обожает свою машину ...

– Угоним?
– внес я очередное предложение.

– Ты что! Нас же посадить могут!
– спохватилась малышка, и, посмотрев на меня озорным взглядом, спросила, - Ты сегодня занят?

– Ага, - кивнул я, - Тобой.

– Я серьезно спрашиваю, - улыбнулась Ева.

– А я серьезно отвечаю, - пользуясь случаем, обнял ее крепче и нежно чмокнул в губы. Рисковал получить затрещину, не получил. Вот оно, счастье!

– Вот и отлично, - улыбнулась Ева, - Как стемнеет - пойдем на дело.

Удивленно поднял брови вверх. И что это задумала моя девочка? В любом случае, мне будет весело.

– То есть руки и ноги ломать - это не гуманно, - искренне удивился я, - А такую красавицу портить - гуманно?

Вот уже десять минут мы осматривали небольшой дворик частного дома, где проживал господин Золотухин Глеб Юрьевич. Машина, принадлежавшая бывшему шефу Евы, красовалась в свете уличного фонаря.

– Сень, тогда давай вернемся,- грустно вздохнула малышка.

– Ага, - сказал я, - Я что, зря через весь город ночью перся? Неа, отступать поздно.

Малышка просияла лучезарной улыбкой, ради которой стоило попортить не только тачку, можно еще и хозяина помять, если сопротивляться надумает.

– У него калитка открывается изнутри, - прошептала Евника. Я кивнул.

– Жди тут, - скомандовал я и сиганул через забор. Даа, неосмотрительный товарищ попался. Зачем такую машину во дворе держать. Мог бы и в гараж загнать, ну или собачку завести. Прокрался к дому. Все тихо. На всякий случай подпер входную дверь какой-то железякой, и пошел к калитке. Осторожно открыв ее, впустил Еву во двор.

– В общем, так, - деловито сказала она, поправляя вязаную шапочку. Кстати сказать, выглядела она умилительно. В моем свитере, моей футболке, спортивных штанах и шапочке. Все вещи были ей великоваты примерно размерчиков на десять. И я каждый раз, глядя на нее, старательно скрывал смех, - Быстренько мстим и валим.

– Кого валим?
– хихикнул я.

– Арсений, сваливаем, - пояснила она мне, как маленькому ребенку. Тихо рассмеялся.

– Пока он выскочит из дома, пройдет минутки три, думаю, - прошептала она.

– А может и пять, - прошептал я в ответ. Кивнув друг другу, приблизились к 'Бугатти' Золотухина. Через три минуты, когда по всему периметру машины была выведена жирная линия гвоздиком, а на капоте красовалось, написанное тем же гвоздем, но аккуратным каллиграфическим почерком, слово 'пе...', гей в общем, мы, под истошный визг сигнализации, убегали от дома Золотухина.

Я бежал, крепко сжимая ладонь Евы в своей. Она прикрывала рот ладошкой и смеялась.

Оглядевшись по сторонам, свернули в проулок. Перешли на шаг, и спокойно подошли к моей машине. Сели, пристегнулись, и быстренько слиняли с места преступления.