Не отрывая взгляда от появляющегося на горизонте солнца, мужчина грустно вздохнул.

– Я с тобой, - тихо прошептал он, возрождая в мыслях образ красавицы-жены.

Зарина

– Зарочка, нужно выезжать, - сквозь пелену забытья услышала голос Федоры. Не хотелось двигаться, шевелиться, думать...дышать. Открывать глаза тоже желания не было, вообще ничего не было. Не было хриплого голоса. Не было ласковых, сильных, крепких объятий. Не было ощущения покоя и умиротворения. Только пустота. Вокруг меня одна черная, скользкая, разрывающая душу пустота. Вернее то, что осталось от души. Без Клима ее не было.

– Зариночка, - вновь тихий голос Федьки проник сквозь толстый кокон, окутавший меня с уходом Клима, - Я вещи собрала, нужно только вниз спуститься.

– Не поеду, - тихо сказала я. Хриплый голос от пролитых слез неприятно резанул слух. Голос был чужой, - Останусь тут.

Руки крепче прижали к груди подушку любимого, все еще хранившую его запах.

– Зарина, нам нужно уехать, - настойчивый голос подруги раздался в нескольких сантиметрах от меня, почувствовала, как матрас прогнулся под весом ее тела.

– Федь, а как ты с этим справилась?
– хрипло, глотая слезы, прошептала я, - Когда думала, что Арика нет.

– Ты ведь была рядом, все помнишь, - ответила подруга, поняв, что именно я имела в виду. Я вновь заплакала. Оказывается, слезы еще не иссякли. Почувствовала руку Феди на своих волосах.

– Сестренка, нужно справиться, ты сможешь, - тихо прошептала она.

– Мы сможем, - тихо прошептала я, осторожно вынимая из кармана кофты тест на беременность с двумя ярко-розовыми полосками. Федька разрыдалась.

– Это хорошо, - твердо сказала она, -Клим... Клим он.. очень хотел от тебя ребенка. Я видела, как брат смотрел на тебя, когда ты Лёшку держала на руках.

В дверь тихо постучали.

– Войдите!
– крикнула подруга. На пороге спальни появился Аристарх.

– Девочки, пора ехать, - коротко сказал он.

– Арик, - сказала Федя, - Ты пока сумки возьми, мы скоро спустимся.

Аристарх ушел, а Федя, встав с кровати, потянула меня за руку.

– Пойдем, - уже спокойнее сказала она. Я села, продолжая прижимать подушку Клима к себе. Как и последние сутки. С момента похорон, как только вернулись домой, ни на минуту не выпускала ее из рук. Свою даже не трогала. Подползла к краю кровати, собираясь поставить ноги на пол. Случайно задела свою подушку. Замерла.

– Зарина, что случилось?
– встревожено спросила подруга. Я молчала, не веря своим глазам. Начала вспоминать, когда в последний раз видела Клима с пистолетом в руках. Каждый вечер любимый оставлял оружие на тумбочке рядом с кроватью. В день своей смерти он поступил так же. Как пистолет оказался под моей подушкой? Он должен был быть в машине вместе с ним, когда... в тот вечер...

Протянув руку, осторожно взяла оружие в руки. Тяжелый металл успокаивал. Странно. Пистолет должен был пугать, внушать страх... а тут наоборот.

– Клим специально оставил его тут, со мной, - тихо прошептала я, - Он даже в душ с ним ходил, а тут оставил.

Посмотрела на Федю.

– Он все знал, - я сидела, продолжая обнимать подушку, - И в тот вечер он был какой-то странный. Ему позвонил Немец, Клим уехал, вернулся, - начала говорить я, вспоминая события, предшествующие роковому дню. Дню, когда судьба безжалостно отобрала у меня любимого.

Замолчала.

– Федя! А что если...- начала говорить я.

– Нет, Зара, - перебила меня подруга, - Мы похоронили Клима.

– Но тело обгорело!
– с надеждой сказала я.

– Зарина, думаешь, если бы Клим выжил, он бы не сообщил тебе?!
– тихо сказала подруга. Сквозь слезы посмотрела на нее. Она права. Тщетные надежды мне не помогут.

– Ты права, - прошептала я. Медленно встала, подошла к шкафу. Открыв дверцы, ласково провела рукой по его пиджакам. Больно. Больно уезжать. Хотелось сесть в этот шкаф, закрыть дверцу, и представить, что все просто кошмар, очередной. Мне и раньше часто снились кошмары. Вначале смерть мамы. Потом Клима. Вот только в моем сне, Клим умирал от удара ножом, а в реальности его убила пуля и огонь.

Пальцы задержались на пиджаке, в котором он был в воскресенье. Почему-то этот мне нравился больше остальных.

– Хочу взять его с собой, - прошептала я, и не глядя на подругу, уже громче, сказала, - Там на тумбочке его книга, ее я тоже возьму.

– С твоей фотографией?
– тихо уточнила Федя.

– Да, - прошептала я, - У меня очень романтичный муж, хоть и скрывает это.

Поймала себя на мысли, что говорю о нем в настоящем времени. Вытерла дорожки слез с мокрых щек.

Надела пиджак, просунув руки в рукава. Запах родной и любимый успокаивал расшатанные нервы. Пистолет положила в карман, пусть хотя бы вещи любимого окружают меня.