Здоровый холодно сверкающий глазами мужик со зловещей обманчиво-ласковой улыбкой на губах – это не снеговик с гирляндой под новый год за окном. С чего такая смена настроения? Уверенность, агрессия, вызов, но пока еще выжидательная позиция… бой начнется позже.

– Может, мне тебе в ноги упасть? – Бешено стучащее сердце все не желало униматься. Думала, они пришли… Конец. – Избавил бедную девочку от плохой работы и плохих ребят, и настало время отмахиваться от летящих в твою персону цветов?

– Ну, от всех плохих ребят не избавил - один, по крайней мере, еще остался.

Себя имеет в виду. Иронизирует. Хам!

– И чем мне теперь за квартиру платить? На что жить? Продукты покупать?

О, да! Он предусмотрел и это – ощущение исполняемого плана усилилось – ленивое движение, и на кухонный стол упала тугая пачка купюр, перетянутая лентой.

– Вот на это.

Мне бы поблагодарить, ручку облобызать, вот только не получалось – логика хлопнула дверью, оставив вместо себя беснующийся комок иррациональной ярости.

– Ах, да, конечно… - Прошептала я с оскалом, похожим на его собственный. Я – кукла, марионетка, не иначе. Все мои шаги можно предсказать, все реакции просчитать, доводы сломить еще до того, как они родятся. Он приехал сюда, зная весь сценарий наперед – каждый жест, каждое слово - и от подобной проницательности делалось муторно, и адекватное поведение перекрывали волны злости. Кулаки непроизвольно сжались – бой, так бой. – Да я их в унитаз спущу, на снежинки порежу, буду жечь по одной и заклинания читать…

Казалось, от елейной улыбки, прилипшей к моему лицу, треснет кожа.

– Да хоть потопчись сверху, мне плевать. Но испортишь – и будешь дурой.

Почти такая же елейная улыбка напротив и прищуренный холодный взгляд, мол, давай, поперечь мне – выстави себя еще большей идиоткой, покажи свою дурную гордость.

Я сдулась. Обреченно усмехнулась и покачала головой, не в силах поверить, как легко и играючи один человек может повернуть жизнь другого в нужном ему направлении. О, да, нужен великолепный ум и упорство, но субъект, стоящий напротив, казалось, состоял исключительно из этих качеств.

В груди клокотало бессилие и странная радость одновременно – да, осталась без работы, но прожить я смогу, деньги есть – с таким капиталом какое-то время не пропаду даже в Соларе, вот только как быть с фактом, что мной только что сманипулировали? Расчетливо и красиво. Изящным движением вывернули руки за спину.

Я посмотрела на стоящего передо мной человека в немом восхищении.

– Зачем тебе все это, Дэлл? Зачем было вмешиваться… зачем помогать?

Его взгляд не поменялся – остался прохладным и чуть ироничным, с примесью тайны.

– Выпьешь со мной кофе?

Ах, какая нежная улыбка расцвела на лице! Заправский ловелас! Уверенный в себе котяра – раньше он таким не был. Захотелось немедленно сбить спесь.

– Нет.

– В уютной кофейне…

– Нет.

– В кабинке, на кожаных диванах. Кремовая шапка и два сердечка на ней…

Он издевается?

– Нет!

– В Нордейле… где за окном желтеет теплая осень…

Ну, нельзя же давить на больное... Мое очередное «нет» прозвучало вовсе не так уверенно, как бы мне того хотелось.

– А после кофе я покажу тебе свою лабораторию. Ты ведь хотела посмотреть, где я делаю «петарды»? Там интересно… И я никогда туда никого не приводил.

На последней фразе его губы изогнулись в чувственной улыбке.

Что же он делает, гад? Ведь намеренно плавит там, где тонко. Поглаживает невидимым пальцем по подбородку, подбирается ближе, практически соблазняет.

Провести еще один день в Нордейле? Не беспокоясь о деньгах, о работе, о Тони, вообще ни о чем?… В удовольствие погулять по незнакомому городу – как же хотелось увидеть его при свете дня. Выпить кофе, а после проникнуть в святая святых сильного жесткого мужчины… О, Боже… ведь я сейчас сдамся.

Даже сквозь полумрак комнаты я могла разглядеть победную улыбку, блеснувшую в серо-голубых глазах – «Да, я победил, и знаю об этом. Одевайся, лапочка…»

Перед тем, как выйти из дома, я спросила, не стоит ли позвонить Тони, предупредить, что завтра я не выйду на работу? На что получила короткий и емкий ответ «Забудь, что это место вообще когда-либо существовало. Никаких звонков».

Ох, как скажешь, господин Раб. Как скажешь.

*****

И снова шорохом колес вынесло в сказку.