Так, все, хватит! Не раскисать! Если уж придет время это делать, то зачем начинать сегодня?

Не успела я подняться с дивана, как прозвучал дверной звонок.

Кого могло принести в этот час?... Кого вообще могло принести… ко мне? Снова Комиссию с проверкой? Дэлла? Только не это…. (да-да-да!)

Но за дверью, к моему одновременному облегчению и разочарованию, обнаружился не Дэлл, а совершенно незнакомый мужчина приятной, впрочем, наружности: высокий, с рыжеватыми волосами, глазами цвета выдержанного виски и мягкой располагающей улыбкой.

Не успела я поздороваться и спросить о цели его визита, как тот уже браво представился:

– Доктор Лагерфельд к вашим услугам, мадам. На что жалуетесь?

От удивления я запрокинула голову и приоткрыла рот. Затем опомнилась, приняла должный вид, захлопнула рот и только после этого довольно прохладно ответила:

– Я никогда ни на что не жалуюсь.

– Хорошо. Тогда пока я вас осматриваю, - незнакомец, не спрашивая разрешения, шагнул в квартиру, - вы подробно расскажете мне, на что вы «не жалуетесь».

К моей челюсти будто привязали грузик – так сильно ей хотелось снова отвиснуть, а через секунду губы непроизвольно растянулись в улыбке. Ну и наглец! Но обаятельный, в этом не откажешь.

Удивленная, я покачала головой, закрыла входную дверь и настороженно отправилась искать место, где успел разместиться в глубине моей квартиры незваный доктор.

*****

Дэлл ждал этого звонка. Когда мобильник, наконец, ожил, он схватил его так быстро, что наверняка бы выиграл приз по скоростному хватанию мобильников, если бы решил поучаствовать в одноименном соревновании.

– Да!

– Ну, все, здорова твоя подопечная; залечил, залатал, исцелил.

– С меня виски.

– Да, к черту твой виски. Принесешь хороших сигар, а то у меня закончились.

– Лучше Бернарду попроси, пусть достанет своих, заморских, вместе попробуем.

– А это мысль!

– Тогда с меня все-таки виски.

– Умеешь ты уговаривать.

Они помолчали, оба довольные результатом: Лагерфельд - осмотром, а Дэлл - собственной просьбой этот осмотр произвести. А еще через минуту, пожелав друг другу хорошего вечера, попрощались.

Желтел в полумраке приклеенный к монитору клейкий листочек со списком дел. Дэлл поднес к нему черную шариковую ручку и вычеркнул последний пункт. Затем медленно откинулся на спинку, провернулся на стуле и уперся рассеянным взглядом в стену, увешанную оружием. Подумал, не стоит ли к пистолетам добавить холодное оружие, и не будет ли подобная смесь смотреться моветоном? А затем незаметно для себя переключился на другой, куда более важный вопрос, нежели размещение клинков на стене собственного кабинета: правильным ли будет позволить некому ножу с выгравированным на лезвии номером снова вступить в игру судьбы? Ведь сегодня прозвучала просьба…

Да или нет? Нет или да?

Какой из вариантов выбрать?

Одриард замер в нерешительности.

*****

В течение следующих двух дней, чтобы я ни делала – карпела ли над кодированием цифровых сигналов микросхем, слушала ли монотонное бубнение преподавателя, обедала ли в окружении гомонящих сокурсников или же лениво прогуливалась между уставленными товарами рядами супермаркета – я непрерывно, словно заколдованная, думала о двух вещах. Даже о трех, если быть точным: неумолимо приближающийся день рождения, Дэлл, и еще доктор, сумевший в процессе пустой болтовни, не только залечить синяки от ударов, но и срастить края рваных ран так, что не осталось даже шрамов. Часами в последующие дни я рассматривала места ссадин, которые по всем законам должны были адски саднить после любых чудодейственных мазей, но кожа была совершенно гладкой - новой. Ни намека на повреждения.

Вот тебе и доктор.

Какие шаманские методы он использовал, и кем был прислан. Комиссией? Очень щедро.

Ну, а при мысли про день рождения, я неизменно покрывалась испариной, и если раньше едва не выла с тоски о предстоящем одиночестве, теперь же почти мечтала о нем, потому как присутствовала в этом некая понятность и определенность – пусть плохая определенность, но она все же была. А теперь эта самая вредная определенность соскользнула сквозь пальцы влажной прохладной медузой и ушла в глубинные воды несбывшихся вероятностей, оставив после себя тихий «бульк» и прощальный взгляд «дальше как-нибудь без меня».

Взглянув на ряд стеклянных банок с огурцами, я вздохнула. Нет, в маринованных продуктах необходимость отсутствовала, но она присутствовала в том, чтобы либо убить время, либо непостижимым образом окончательно остановить его, и поэтому я продолжала праздно глазеть на товары, которые не собиралась покупать.

Завтра.

Уже завтра утром наступит мой чертов день рождения.

Свет уже вовсю заливал крохотную уютную спальню, а я все еще лежала под одеялом и ощущала себя партизаном, огонь по которому откроют сразу же, стоит кончику носа показаться наружу. Под прицелом держало ничто иное, как сюрпризы – но плохие или хорошие? Ведь без них сегодня точно не обойдется. Либо они обрушатся ворохом счастливых эмоций и закружат в радостных теплых объятьях, либо проводят холодными глазами, а после сделают контрольный в голову.