Прочь. Прочь от тех, кто всем своим видом заявляет: «А наша жизнь удалась. Как насчет тебя? Почему ты бредешь, не разбирая дороги, когда все могло быть иначе?»

В кафе? Нет. Пройтись по базарчику? Нет. Куда ни ступи, везде на тебя натыкаются люди – много людей – ни один из которых не имеет понятия, что сегодня тебе полагался праздник, который так и не случился.

Куда же? Куда? Прочь от шума и людей, прочь от дорог и суеты, прочь от радостного гомона разношерстной толпы.

Ноги, против всякой логики, сами свернули в заснеженный парк.

*****

Прежде, чем выйти из машины, он какое-то время сидел и смотрел на приборную панель. Просто смотрел, почти бездумно, прислушиваясь ко внутренним ощущениям.

Все. Намерение сформировано, решение принято, осталось исполнить.

Внутренний карман оттягивал тяжелый – не столько по весу, сколько по судьбоносности – военный нож. О чем думал Великий Дрейк, награждая им в тот знаменательный день? Знал ли Начальник обо всех поворотах, что эта железка с острым лезвием внесет в жизнь подрывника? Знал, наверное, гад… Он о многом знал наперед. Только жестокий и по-своему мудрый оракул мог руководить Комиссией – странной и одновременно страшной организацией, состоящей из верхней расы, одетой в серебристую форму.

Дэлл медленно выдохнул и посмотрел за окно, где неслышно падал ватными сгустками снег.

Наверное, к двум дня Меган совсем разуверилась в его приходе. Сначала ждала, затем загрустила, расстроилась, разочаровалась и ушла из дома. Ее можно понять. Вот только желающий найти найдет везде – город, материк, Уровень, даже мир не важен – теперь Одриард знал это наверняка.

Минуту спустя спрессованный настил заскрипел под подошвами.

Высились с обеих сторон высокие и темные пики парковых ворот; покачивались, уходя в небо, запорошенные тугие стволы многолетних деревьев. Как хорошо и как тихо.

– Неужели ты снова дашь ей нож?

– Дам.

– Ты просчитал вероятные исходы?

– Да, Мак, просчитал. Риск неадекватного поведения меньше одного процента, сутки продержусь. Не думаю, что стоит ждать сюрпризов.

– Знал бы прикуп, жил бы…

– Думаю, выживу.

– Что ж, ты лучше знаешь…

Хотя этим утром Чейзер пожал ему руку, взгляд его выражал тревогу. Дэлл, признаться, тревожился тоже, хотя и не так сильно, как Аллертон. В конце концов, именно эта женщина когда-то вернула ему нож – от нее ли ждать подвоха?

А вот хороший день рождения она заслужила точно. Чтобы не как в прошлом году, а лучше. Много лучше.

То ли долетел аромат одеколона, то ли скрип подошв – Дэлл не знал, что было первым – но Меган встрепенулась, почувствовала его. Очнулась, подняла голову, до того опущенную на руки, сложенные на коленях и распахнула глаза. Во взгляде, среди недоверия, всколыхнулась радость – взметнулась, подобно фениксу, среди груды обугленных каменистых обломков – и тут же снова пропала, заволоклась тревогой, чтобы еще через мгновенье вновь вспыхнуть ярче факела.

Вот это смена эмоций!

Сердце билось глухо и почему-то неровно.

Дэлл подошел к лавочке и остановился, глубоко вдохнул холодный воздух и выдохнул назад в виде клубка пара. Помолчал.

Меган молчала тоже. Опутывающие ее возбуждение и страх чувствовались даже сквозь толстый слой зимней одежды; крохотные ладошки под шерстяным покровом варежек нервно сжались в кулачки. На длинные ресницы налипли снежинки.

Откуда страх? Боится, что он сейчас поздравит и уйдет? Что не принес нож, а лишь пришел извиниться и сообщить, что празднество не состоится? По-крайней мере, не в его компании? Тогда она ошиблась, и на этот раз в хорошую сторону, потому что день – тот самый, ожидаемый и радостный, только начался, и самое время об этом имениннице узнать.

– Привет.

Она не ответила - попросту не смогла. Дэлл видел это по перемешавшимся в глазах эмоциям – тихому счастью, неверию, ожиданию, волнению и попытках оградиться от веры в свершившееся чудо.

– Праздник заказывала? – Он медленно расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана нож. – Что ж, получай.

И передал ей вожделенный предмет рукоятью вперед.

Так, как Меган взяла нож, наверное, принцесса принимает полученный по наследству королевский бриллиант, а бизнесмен первые ключи от роскошного автомобиля – с трепетом, нежностью, волнением и бесконечной любовью.

Какие же тонкие пальчики по сравнению со стальным лезвием – мягкость и жесткость – почти аллегоричное сочетание.

Дэлл медленно таял, глядя, как дрожат ее приоткрытые губы, а тихое «спасибо» вообще вымыло прочь остатки тревог – пусть владеет, пусть тешится, пусть распоряжается и заказывает. Это ее день, и этот день ей должен. Чьими руками – не важно.

– Придумала, с чего начнем?

Его мягкая полуулыбка и мелко затряслась в отрицании ее рыжие кудри, торчащие из-под вязаной шапочки.