— Кто это? — спросил Дьяк.

— Не знаю, милорд, — отозвался Сафир. — Видимо, новичок.

Гладиатор стегнул лошадей, выправил на середину арены и остановил колесницу возле центральной конструкции, ожидая своего противника или противников. В противоположной стене Цирка начала медленно подниматься решетка. Когда зубцы ушли в потолок, из сумрака показалась голова какого-то животного: костяные пластины покрывали плоский лоб, над маленькими глазками виднелись короткие рога. Создание с силой выдувало ноздрями воздух, отчего перед ним взметался песок. На загривке сидел полуобнаженный человек в красной чалме и длинным анкасом в руке. Перед ним лежала сеть в крупную клетку, а к седлу был приторочен чехол с трезубцем.

— Это вольный, — сказал Сафир, обращаясь к Дьяку, — его зовут Хассаф, он из Каргадана.

— Вот как? — посол удивленно покачал головой. — Далеко же его занесло.

— Он выступает на зриле.Привез его с собой. В Урдисабане подобные животные не водятся.

— Странная тварь, — негромко заметил Нармин, с интересом разглядывавший зрила в подзорную трубу, которую одолжил у Сафира.

— Да, на юге много диковинных существ, — подтвердил посол.

— Вы бывали там? — удивился Нармин.

— Приходилось.

— В самом Каргадане?

— И там тоже.

— По делам службы? — спросил Нармин, помолчав.

Сафир предостерегающе взглянул на него: Армаок нарушил этикет, начав расспрашивать посла. К счастью, казантарец отреагировал так, словно ничего особенного не произошло.

— Нет, — ответил он, — это было раньше. Еще до того, как я получил нынешний пост. — Он отвернулся, давая понять, что сказанного и так достаточно.

Нармин понял намек и замолчал.

— Хассаф еще не проигрывал, — поспешил вставить Сафир, чтобы заполнить возникшую паузу и сгладить неловкость.

— Это заметно, — Дьяк усмехнулся, — он ведь до сих пор жив.

Сафир кивнул:

— Он здорово разбогател за те три года, что живет в Тальбоне. У него трехэтажный дом и около пятидесяти рабов.

— Призовые деньги так велики?

— Обычно их достаточно, чтобы прожить несколько месяцев. Но Хассаф еще занимается ростовщичеством и владеет аренами для петушиных и собачьих боев. Видимо, дела идут хорошо.

Гладиатор на колеснице стегнул коней и помчался навстречу своему противнику — он решил напасть сразу, не давая сопернику возможности оглядеться и занять более выгодную позицию.

Зрил выглядел громоздким и неповоротливым, но, когда колесница приблизилась на двадцать футов, он по приказу наездника подпрыгнул и оказался сбоку от нападавшего. Широкий длинный хвост щелкнул подобно бичу и ударил по ногам ближайшую лошадь в упряжке. Животное заржало и завалилось на бок. Темнокожий гладиатор поднял копье одной рукой, а другой попытался выправить колесницу, но раненая лошадь мешала ему. Было видно, как Хассаф усмехнулся — сверкнули белые зубы на смуглом лице — и заставил зрила подойти ближе к противнику. Существо сделало несколько шагов, мотая из стороны в сторону плоской головой, и разинуло розовую пасть, в которой взору зрителей открылся ряд длинных и тонких зубов.

— Ого! — весело проронил посол. — Это интересно.

— Я дважды видел, как зрил откусывал лошади голову, — заметил Сафир. — Ужасное зрелище, но завораживающее.

— Мне знакомо это чувство. — Дьяк положил локти на перила и оперся подбородком о сцепленные пальцы. — Полагаю, можно считать, что новичок проиграл?

— Скорее всего. Во всяком случае, я бы на него не поставил.

— Вы разумный человек, лорд Маград, — посол улыбнулся. — Мне кажется, этот поединок слишком быстро закончится. Толпа будет не удовлетворена.

— У Ламкерга еще много чего припасено, — убежденно заверил Дьяка Сафир.

— Поглядим.

Хассаф тем временем выставил вперед правую ногу и поднял трезубец, собираясь метнуть его в противника. Темнокожий гладиатор напрягся, перехватив копье обеими руками. Зрил сделал еще несколько шагов и протянул морду к отчаянно ржавшей лошади. С его губ падала слюна, язык метался между зубами в предвкушении свежего мяса. Хассаф резко развернул корпус и послал трезубец в противника. Тот отбил его древком и бросил в ответ копье, но Хассаф пригнулся, и оружие просвистело у него над головой.

Таким образом, оба гладиатора оказались безоружными. Переглянувшись, они спешились и помчались по песку к трезубцу и копью. Получилось, что противники обменялись оружием. Теперь они бегом возвращались. Темнокожий воин первым добежал до своей упряжки, но перепрыгнул ее и с размаху вонзил трезубец в голову зрила. Чудовище взвыло и дернулось, вырвав засевшее в костяных пластинах оружие из рук гладиатора. Хассаф метнул копье, и стальное острие пробило грудь новичка навылет. Темнокожий рухнул на песок, суча ногами и цепляясь за древко, словно пытаясь вытащить его.