***

Леонову пришла в голову мысль постричься под панка. Боясь, что его опознает парикмахер, он все же уселся в кресло и стал показывать, как его стричь.

– Это несколько не по возрасту, - пробовала урезонить его юная парикмахерша с острыми коленками и такой же грудью.

– Пожалуйста, прошу вас, - голосом, который мог сойти и за любезный, проговорил Леонов.

Юная цирюльница выстригла затылок, а на темени оставила залихватский чуб, некое подобие хохолка, что коренным образом изменило облик Леонова. Большое металлическое лезвие на груди, две массивные цепи на запястье вместо браслета не могли бы сбить с толку только опытного сыщика.

Короткая кожаная тужурка с наклепками довершила образ неунывающего в годах панка.

Теперь Леонов мог не прятаться от прохожих.

Весь этот маскарад позволил беспрепятственно пройти к дому, в котором жил ветеран абхазской войны с усохшей ногой Саламахин. Именно через него Леонов решил попытаться найти неуловимого минера-убийцу. Вскоре майор стоял перед дверью прибежища своего бывшего сослуживца и ждал, когда тот после долгого звонка откроет.

– Не заперто, - послышался голос.

Леонов проскользнул в прихожую. Из прихожей было видно, что в глубине слабо освещенной комнаты стоит инвалидная коляска. Саламахин даже не оглянулся; наверное, видел его из окна.

– Я знал, что ты придешь ко мне.

– Почему?

Саламахин промолчал.

– Где твоя мебель?
– спросил Леонов.

– Я на нее постоянно натыкался. Вообще-то ты здорово трепался по телевидению...

– Ты видел?

– Телевизор - для меня единственное утешение.

– Я чувствую, что ты все еще злишься на меня. Ты должен избавиться от этой злости. Ведь никто не виноват, что я уцелел тогда в Абхазии.

– Ты пришел для того, чтобы бередить мне раны?

– Нет, у меня проблемы.

– Я слышал. Ты хочешь у меня остановиться?

– Нет. Ты должен посмотреть одну штуковину, - с этими словами Леонов протянул Саламахину кусок цилиндра от мины, который он стянул из расположения саперного отряда.
– Ты ведь хорошо в этом разбираешься...

– Это сплав, - сказал Саламахин, щелкнув выключателем бра, привинченного к стене.
– Полагаю, что хромовый...

– Усиленный?

– Усиленный до последней степени.

– Ну и что?

– Ты чувствуешь маленькие, почти микроскопические выбоинки на поверхности?

– Да. Что это значит?

– Это означает, что работали на плохоньком токарном станочке, а доводили вручную.

– И что это дает?
– не понимал Леонов.
– Представляю, каково сверхтвердый сплав опиливать вручную.

– Вот именно. Этот человек - фанат. Он постоянно работает, и у него навязчивая идея смастерить совершенную маму.

– Я так и предполагал, что он ненормальный, - сказал Сергей.

Они помолчали.

– Ты принес что-нибудь?
– спросил Саламахин.

– Да, - ответил Леонов и достал из кармана бутылку водки. Перекидываясь односложными фразами, они распили бутылку, и Сергей ушел, оставив Саламахина одного в затемненной квартирке.

***

В лаборатории саперной группы царило оживление. Впервые в их практике удалось заполучить мину, которая принадлежала к печально знаменитому семейству с неизвлекаемыми взрывателями.

Теперь каждая деталь мины была отсоединена, пронумерована и подвергнута тщательному анализу. Изучались провода, радиодетали и материалы, из которых они были изготовлены. Список частей обезвреженной мины и образцы материалов послали в Москву в лабораторию для проведения более тщательного исследования.

Все это делалось для того, чтобы хоть каким-то образом помочь работникам особой следственной группы, занимавшейся поиском террориста.

Старший сержант Аристова была поглощена работой, когда неожиданно зазвонил телефон. Она почти с ненавистью посмотрела на незнакомый номер, который высветился на экранчике "раскладушки". Тем не менее отвечать пришлось.

– Здравствуй, - услышала она голос Леонова.
– Это я. Чем ты занимаешься?

– А чем ты занимаешься?
– со злостью спросила девушка.
– Готовишь очередную бомбу?

– Ты тоже веришь в эти глупости, Мариночка? Нет, я ищу этого человека вместе с вами.

– Что ты хочешь?

– Мне нужно встретиться с тобой!

– Где?

– Общежитие маргаринового завода. Комната четыреста двадцать один, через два часа.

***

Марина недолго раздумывала. Она тут же сообщила о звонке Баранову. Тот выбежал из лаборатории и понесся к командиру группы ОМОНа.

Ровно через час и сорок пять минут автомобиль "ГАЗ-66" цвета хаки с решетками на окнах с визгом затормозил у заводского общежития. Омоновцы перекрыли черный ход, стали на углах здания, а Марина, вооруженная пистолетом, вместе с Барановым и командиром взвода омоновцев двинулась к входу в общежитие. Впереди в бронежилетах и черных масках с автоматами в руках шли три дюжих омоновца.