Омоновцы ворвались в фойе общежития, как во вражеский окоп. Приказав не двигаться всем, в том числе и мамашам с детскими колясками, бравые ребята метнулись на четвертый этаж.

Комната четыреста двадцать первая оказалась складом кастелянши, и ничего, кроме вонявших жидкостью от тараканов рваных полотенец и таких же простыней, там не было.

Марина, оглядев помещение, поняла, что Леонова здесь и не могло быть.

"Неужели он меня проверял?" - подумала она.

Расспросы коменданта ни к чему не привели.

– А ты уверена, что звонил Леонов?
– спросил Варанов.

– Пошел к черту, - отрезала девушка.

Они вышли на улицу, отбиваясь по пути от оравшего коменданта, который требовал отремонтировать сломанную дверь четыреста двадцать первой комнаты.

– Скорее всего, - сказала Марина, - он находился где-то поблизости и думал зайти только в том случае, если я приду одна. Мы сглупили и спугнули его...

***

После безуспешной попытки арестовать Леонова Марина почувствовала себя страшно уставшей, поэтому дальше работа у нее не клеилась. Девушка решила, что сегодня она достаточно поработала, и отправилась в библиотеку сдать кое-какие книги по саперному делу. После библиотеки она заехала к подруге, с которой они проболтали до девяти вечера. Домой Марина вернулась поздно.

Девушка вошла в квартиру и сразу же открутила краны, чтобы напустить воды в ванну. Тугие струи с шумом ударили о дно. Затем Марина решила заняться почтой. Она отделила письма от газет и журналов и, усевшись на диван, принялась читать письмо из Германии от друзей, которые на этот раз воспользовались услугами обычной почты для того, чтобы передать Марине в конверте маленький подарок - серебряный кулончик на цепочке. Внезапно Марина почувствовала, что в квартире что-то не так. Ей показалось, что на балконе кто-то сидит в шезлонге.

Девушка медленно поднялась, вернулась в прихожую и вытащила из кобуры пистолет. Поставив его на боевой взвод, она стала приближаться к балкону. Плотные шторы не давали возможности видеть, что там было. В просвете между шторами она заметила, что в шезлонге, откинув голову назад, действительно сидит человек.

"Неужели Леонов?" - подумала Марина. Она рванула на себя незапертую дверь и выскочила на балкон.

– Руки за голову!
– приказала девушка.

Майор лениво обернулся, и его глаза впились в лицо Марины. Девушке стало не по себе.

"Если он сумасшедший, то мне придется в него стрелять", - подумала она и крепче сжала рукоятку пистолета.

Словно прочитав ее мысли, Сергей произнес уставшим голосом:

– Ты не выстрелишь в меня, Марина.

– Но арестовать попробую, - сказала девушка.
– Если ты дернешься, я выстрелю...

– Вся милиция ищет террориста, и я тоже его ищу, - сказал майор.
– Мало того, кажется, я его нашел...

– Ты не заговаривай мне зубы. Ты не можешь покинуть мою квартиру просто так! Я тебя арестую, - голос девушки стал угрожающим.
– Не двигаться!

В это время, словно по иронии судьбы, по телевизору в последних городских теленовостях показывали торжествующего по причине разминирования больницы Николая Хининова. Инструктор отвечал на вопросы вездесущей Оксаны, и его довольный голос наполнил квартиру:

– Никакой я не гений минерного дела. Это было сочетание удачи и опыта.

– Вот выпендривается!
– недовольно буркнул Леонов.

– Ты уже побывал на его месте... Руки за голову!
– старший сержант угрожающе подняла пистолет.

– Маринушка, мне надо тебе кое-что сказать...

– Говори здесь!

– Вот ваш террорист, - вдруг рявкнул Леонов, кивая головой в сторону телевизора.

– С какой стати Хининов станет делать бомбы, а потом их обезвреживать?! Я знаю этого человека, так что лапшу на уши мне не вешай. Тебя же я не знаю... Не ты, а он обезвредил мину...

– Еще бы! Он ее смастерил, он ее и разобрал.

Нет ничего проще. Он использует провод от аккумулятора как ловушку... Это старая уловка. Верно, вы замкнули петлю, которая проходила мимо реле.

– Откуда тебе это известно?
– Марина сняла палец со спускового крючка.

– Он бы этого не сделал, если бы не знал. А он знал, потому что спаял этот провод сам. На девяносто процентов такие вещи взрываются сами по себе. Никогда ты не сможешь понять, в чем тут дело, если сам не сделал эту бомбу.

– Ну и что? Для чего это Хининову? Только ради того, чтобы стать героем?

– Я не психолог, - вздохнул Сергей, - но парень был обделен всем. Вообще, ты никогда не задавала себе вопрос, зачем ты возишься со взрывчаткой? Или я? Или Варанов?