– Да, не повезло... Думаю, после похорон тебе следует отдохнуть, - голос Уточкина был очень доброжелательным.
– Весьма сожалею, что эта командировка принесла тебе такое горе. После отпуска ты вернешься к исполнению своих обязанностей.

Леонов мрачно уставился в стену. Он хотел возразить, сказать, что всегда доводит начатое дело до конца, но сдержался. Он не исключал и то, что полковник мог быть подкуплен бандитами. Леонов теперь не доверял и самому себе.

Словно читая его мысли, Орлович проговорила:

– Извините, я вам очень сочувствую.

Леонов уставился на Светлану. Та почему-то отшатнулась от него и неожиданно села на диван.

– Соседку забрали в психиатрическую лечебницу...

– Товарищ полковник, - неожиданно проговорил Леонов, - я не хочу уходить в отпуск. Я знаю этого преступника в лицо. Я найду его...

– Успокойся, Сергей, - полковник Уточкин тяжело опустился на стул.
– Это приказ. Ты должен отдохнуть. И именно приказом ты с сегодняшнего дня определен в отпуск. Кроме того, я не хочу, чтобы ты занимался этим делом. Это опасная работа. Чрезвычайно опасная.

– И еще, я забыл сказать, Хининов на свободе...
– Леонов посмотрел Уточкину прямо в глаза.

– Вот как, - озабоченно проговорил полковник.
– Он что, сбежал?

– Вам лучше знать, товарищ полковник.

– Вероятно, - тот потер виски, - вероятно, он действительно сбежал. Но не из тюрьмы... Знаешь ли, - полковник снова потер виски и искоса глянул на Светлану Орлович, - такого специалиста, как он, днем с огнем поискать... Вероятно, его забрали в систему спецпроизводства МВД. А уж что там случилось... Но я займусь этим делом, этого я так не оставлю...

В голосе полковника слышалась фальшь.

– Да, система спецпроизводства. Теперь-то ясно, на кого работает Хининов, - махнул рукой Леонов.
– Эх, ешкин кот! Я знаю Аслама и Троцкиста. И не стану сидеть сложа руки.

– Ты должен успокоиться после всего этого, - полковник Уточкин обвел рукой комнату.
– Мы будем держать тебя в курсе, мы обязательно возьмем этого Асламбекова и разгромим "Черного дрозда".

– Черного дрозда?
– повторил Леонов.

– Да, эта преступная организация называется именно так, - проговорил полковник.
– Кстати, никакой связи с казино, которое носит такое же название. Ты должен прийти в себя, Серый. Я уверен, ты справишься. Я верю в тебя. Хотя мне страшно жаль, что все так случилось...

– Мне тоже очень жаль, - Орлович поднялась с дивана и, распрощавшись, ушла.

***

Начальство настояло на том, чтобы майор Леонов отправился в отпуск. От праздности время шло мучительно медленно. Леонов безвылазно сидел в опустевшей квартире, перелистывая альбомы с фотографиями и растравляя себя воспоминаниями. Он понимал, что ему нужно вырваться из этого порочного круга, разрушающего его психику, но ничего не мог поделать с собой.

Вот его дочурка сидит в песочнице, вот фотография, на которой сняты они втроем. Леонов вспомнил тот последний вечер, когда они собирались в ресторан и он помог жене застегнуть молнию на ее зеленом платье. Когда он сообщил жене, что собирается ехать в командировку, она всполошилась:

– Какие командировки? Куда?

– В Таджикистан.

– Я категорически против, Сережа. У тебя есть я и ребенок. Подумай о нас.

– Ну, Марина, это совершенно безобидная командировка. Забрать и привезти в Россию закованного в наручники преступника. Разве это риск?

– Почему именно ты, а не кто-то другой?

Разве некому поехать за каким-то уголовником из молодых?

– То-то и оно, что молодых не посылают на такие операции. Не волнуйся.

– А ты с оружием едешь?

– Да.

– Но ведь не хулиганов же ты собираешься разгонять пистолетом?

– В любом случае со мной ничего не случится, - сказал Леонов.
– Ты сама работала в органах и должна понимать меня. Обещаю, что не буду рисковать...

– Обещаешь?
– с этими словами Марина подошла к нему и обняла за шею.

– Обещаю, век свободы не видать, - пошутил Сергей.

***

Леонов отбросил альбом с фотографиями и прошел в ванную комнату. Опустившись на колени, он сунул руку под ванну и вытащил тяжелый сверток. В свертке находились пистолет и патроны. Это оружие было не именным, не табельным.

Промасленный "ТТ" был из старых запасов и припрятан был на всякий случай. Ведь иногда приходят плохие времена. Похоже, такие времена настали.

Леонов разложил на столе кусок холстины и стал удалять с пистолета лишнюю смазку. Пахло очищенным маслом; пистолет был черный и блестящий и вот уже несколько лет лежал без дела. Когда Леонов разбирал его и чистил, пистолет отбрасывал на него особый отблеск - отблеск былой власти, той власти, которую получал человек от легкого нажатия пальца. Раз в неделю, по субботам, когда Марина уходила к подругам, наступал тот особый торжественный час, когда разбирались, ощупывались и смазывались блестящие детали пистолета, когда они лежали на тряпке, подобно внутренностям выпотрошенного животного: туловище, длинный язык курка, части поменьше - суставы. Леонов не замечал, да и не мог заметить, что его лицо излучало сияние; ведь это был культ оружия... Леонов проверял, исправно ли действуют пружины магазина. И они все еще действовали, и только предохранительная скоба удерживала смерть в стволе; ее можно было освободить одним незаметным движением пальца, но Леонов ни разу не сделал этого движения; он бережно собирал части, а потом прятал пистолет под ванну.