Серега говорит:

– Шо за лизе?

Надо заметить, что мы этим Машам еще не рассказали про жаворонков, и они еще не знали, что это слово на самом деле значит. Про Запорожье они уже знали, про Чишу знали и Нину с Джуманиязом, а вот про жаворонков – нет, поскольку мы всё время были в пути, а для настоящих жаворонков стационарность нужна.

Серега недоумевает, откуда она могла про жаворонков узнать, не я ли ей рассказал где-нибудь тайком? Вот почему он и возмущается, и спрашивает ее так грубо, как только пролетарии говорят, когда вспоминают известную пролетарскую песню:

– Шо за лизе?

Она понимает, что сказала что-то не то, и повторяет неуверенно:

– Жаворонков.

И так мне ее жалко стало в этот скорбный миг, а заодно – и всех ченчин в нашем прекрасном и яростном мире, будто и не Яша я вовсе, факом в Гурзуф стремящийся, а сам Радищев, лошадиным стопом совершающий путешествие из Петербурга в Москву.

Кончилось тем, что Серегина ченчина села в электричку и домой уехала. А моя на какое-то время осталась, до Гурзуфа она, конечно, не дожила, но километров девятьсот со мной еще присутствовала. Точнее – ровно 913 километров – от Тулы до Запорожья.

Вот и получилось, что ченчину с собой Серега взял, а факом в Гурзуф – я ехал.

Дальше:

Как я в Гурзуф факом ехал

Как Серега жаворонков в самом Запорожье делал

Дезодорант