Работа в онлайне стимулирует выделение допамина. И он действует немедленно, влияя на отдельные и небольшие зоны мозга, давая нам мимолетное ощущение удовольствия и быстро исчезая. Как только его уровень падает, возникает потребность в новой дозе, что подстегивает соответствующие желания и запускает очередной цикл. Конечно, желания как таковые важны для выживания и продолжения рода. Однако если их исполнение вознаграждается чем-то незначительным, легко достижимым и непостоянным (например, теми же сообщениями электронной почты), то потребность в очередных циклах становится аддиктивной. Если же электронные технологии проникнут внутрь человеческого организма, то циклическая потребность в искусственных стимулах может сделаться еще более пагубной, чем в наши дни.

Живое прикосновение, напротив, стимулирует выработку другого нейротрансмиттера – окситоцина, который действует совершенно не так, как допамин. Это вещество иногда называют «веществом теплых объятий», потому что его присутствие создает ощущение тепла, способствует релаксации и вызывает чувство доверия. Оно выделяется не быстро, воздействует на большие области мозга и исчезает медленно. Как было показано в экспериментах на крысах, окситоцин уменьшает «голод» на наркотические вещества – например, на героин. Выяснилось также, что он противодействует потребности постоянно увеличивать дозу наркотика для поддержания уровня удовлетворенности [103] . Еще было установлено, что окситоцин противодействует компульсивному поведению при расстройствах, связанных с аутизмом [104] .

Иными словами, по своему действию этот нейротрансмиттер антиаддиктивен. Уолтер Д. Фримен (Walter J. Freeman), нейроученый из Беркли (Berkeley), предположил, что окситоцин делает реакции мозга более «пластичными», что помогает последнему лучше усваивать знания, а также забывать их [105] . Он пишет, что окситоцин растворяет связи, возникшие между нейронами для закрепления полученного опыта, и тем самым обеспечивает условия для удержания в сознании нового». Это вещество содействует укреплению или ослаблению синаптических связей между нейронами. Оно ослабляет те из них, которые возникли в ответ на давление чего-то враждебного, и помогает формировать новые, способствующие более позитивным настрою и поведению в обществе [106] .

Мое участие в семинаре не лишило меня интереса к электронной почте. Но приобретенный опыт научил: можно стремиться и к тем дарам, которые получаешь в живом общении и которые ценны не менее электронных. Вот моя личная гипотеза. Окситоцин вступает в конкурентную борьбу с допамином, противодействуя его аддиктивной силе и ложным приманкам . Он не устраняет «допаминовую зависимость» в полной мере, и об этом можно только пожалеть: будь иначе, телесные объятия могли бы служить отличным лечением, оберегающим людей от лекарственной и наркотической зависимости. Однако наполнение мозга окситоцином в спокойной и безопасной обстановке может дать всем нам дополнительную альтернативу противодействия тому стилю поведения, который определяется допамином. Я имею в виду общительность, доверие, живые контакты и взаимосвязи, интимные отношения. Любовь.

Если мы хотим находить удовлетворение в отношениях с окружающими и различными сообществами людей, то каждый должен учиться устраивать жизнь таким образом, чтобы «наград» в виде окситоцина в ней было как можно больше. Иначе говоря, следует жить живой жизнью, активно общаясь друг с другом. Историк Барбара Эренрайх (Barbara Ehrenreich) в своей книге «Танцуя на улице, или История коллективной радости» (« Dancing in the Streets: A History of Collective Joy ») убедительно показывает, что современная технотронная цивилизация систематически искореняет условия, необходимые людям для непосредственного общения между собой. Особенность наших религиозных ритуалов или рок-концертов заключается в том, что собравшиеся играют роль пассивных наблюдателей, способных только подпевать или в одиночку двигаться на танцполе, проецируя свои эмоции на главных участников действа – вместо того, чтобы тесно взаимодействовать друг с другом. Между тем прямые, но демократические и цивилизованные столкновения людей между собой важны для поддержания и личного, и общественного здоровья. Массовые ритуалы, если их проводить искренне, помогают их участникам знакомиться и входить в контакт друг с другом и быстро вызывают у каждого из них чувство единения и сопричастности. Подобные действа обычно возникают и развиваются снизу, а не навязываются сверху; их сила – в личностях и творческих способностях людей. Встречи в подобных обстоятельствах, как правило, неожиданны и спонтанны, что придает событиям особую жизненную ценность. Барбара Эренрайх убеждена: нехватка ритуализированных коллективных мероприятий служит основной причиной усиливающегося разобщения и растущего числа депрессий, что можно видеть во многих обществах [107] .

Нам нужно найти пути к восстановлению своих ритуалов, карнавальной культуры и фестивалей. К сожалению, это нелегкая задача для социума, начавшего отвыкать от подобных событий. Если взглянуть со стороны, то для пуританина – с его поджатыми губами и нелюбовью к танцам – семинар, о котором я рассказывал, вероятно, будет слишком дионисийским и потому нервирующим [108] . Однако вседозволенности там в помине не было. Он оказался тщательно продуманным и бережно организованным событием с четко установленными правилами. Каждый из собравшихся в той комнате был действительным участником происходящего и мог получить в личном общении свой уникальный опыт. И, вместе с тем, привносил в течение событий и конечный их результат что-то свое. Никто не оставался пассивным наблюдателем, хотя организаторы ясно дали понять, что у всех есть возможность не принимать непосредственного участия в тех или иных упражнениях. Меня поразила мысль о том, что происходящее оказалось очень близко по духу к ритуалам античных времен – только обогащенных психологическими знаниями XXI века. Здесь встретились люди, объединенные общей целью, и их прикосновения были полны такта, а общение – исполнено глубокого смысла. В своей способности нести смысл и содействовать развитию человека этот семинар как мудрая «технология» общения ни в чем не уступает Интернету как технологии массового распространения информации. Если удастся их соединить, обе, благодаря синергическому эффекту, получат дополнительный импульс развития. А мы сможем рассчитывать на органичное сочетание в одном средстве коммуникации материальной, эмоциональной, вербальной и телемпатической [109] составляющих.

Впрочем, я не предлагаю каждому искать тот же специфический опыт коллективного общения, который предоставляют семинары подобного рода. Для меня это было именно то, что требовалось в соответствии с моими запросами, индивидуальными особенностями и личной историей. Разумеется, не каждый мог бы извлечь из участия в том семинаре точно такие же уроки, как я. Есть немало других способов получить опыт ритуализированного общения: с помощью музыки, танцев, театральных постановок или духовных поисков. Задача при этом всегда одно и та же – разнятся лишь методы ее решения. Однако, как бы они ни отличались, для их осуществления необходимы определенные уровни знаний и целенаправленных действий, а также компетентное руководство. И, замечу еще раз, подобные семинары могут стать еще эффективнее, если в них будут использоваться телемпатия и другие возможности Всемирной Сети Разума (World Wide Mind).

Семинар был полон прикосновений, взглядов, внутренних превращений. После первого дня, растратив все силы, я уснул как убитый. После второго же проспал всего несколько часов, поскольку в мою душу, как вырвавшиеся на волю драконы, рвались множество страстных желаний и стремлений. Правда, проснувшись, почувствовал себя в полном порядке. И даже находил в себе больше восприимчивости: будто начал забывать, какая часть пространства принадлежит мне, а какая – кому-то еще. Моя кожа сделалась настолько чувствительной, что от любого прикосновения мурашки бежали по всему телу, и мне казалось, что касания отзываются сразу во множестве мест. Как будто я пережил кораблекрушение и, выбравшись на берег, растянулся на теплом песке. И лежал на нем, словно оглушенный горячим солнцем – чувствуя его красный жар, проникающий сквозь веки, и наполняясь золотым теплом. Вся моя кожа словно превратилась в сеть, созданную лишь для того, чтобы все это уловить.