Почти параллельно с черной линией дороги и всего в двух дюймах от нее шла толстая красная линия северной границы Родезии. Уолли Хендри взглянул на нее, и глаза его сузились еще больше.

— Оставь здесь Раффи, а с тобой поеду я, — заявил Хендри.

— Раффи мне нужен в качестве переводчика — вдруг нам встретится кто-нибудь из местных.

«К тому же, — подумал Брюс, — не хочется лежать в канаве в пулей в голове, пока ты будешь ехать в Элизабетвиль».

— Согласен, — процедил Хендри и снова посмотрел на карту: до границы миль сорок, день ходьбы.

Брюс перешел на французский:

— Раффи, спрячь алмазы за панелью в своем грузовике. Так мы будем уверены, что за нами вышлют спасательную экспедицию, даже если до Элизабетвиля придется добираться самим.

— Давай на родном, пижон, — заворчал Хендри.

Раффи кивнул и ответил тоже на французском:

— Оставлю сержанта Жака, он их будет охранять.

— Нет! — сказал Брюс. — Никому ни слова.

— Хватит уже! — прорычал Хендри. — Я хочу знать, о чем вы говорите.

Керри снова заговорил по-английски:

— Отправимся завтра на рассвете.

— Можно мне с вами? — Шермэйн первый раз подала голос.

— Конечно, — ответил Брюс и коротко улыбнулся ей.

— Может, не стоит, босс? — сказал Раффи.

— Почему? — Керри почувствовал, как внутри закипает ярость.

— Ну… — Раффи замялся, а потом продолжил: — Понимаете, если мы с вами и леди уедем вместе в Элизабетвиль, в глазах моих парней это будет не очень хорошо выглядеть. Могут подумать, что мы не вернемся, ну, или что-то в этом роде.

Брюс задумался.

— Верно, — вмешался Хендри. — Пусть останется, как гарантия нам.

— Я не возражаю, Брюс, — сказала Шермэйн. — Об этом я и не подумала. Значит, остаюсь.

— За ней присмотрят сорок ребят, все будет хорошо, — заверил Брюса Раффи.

— Ладно, договорились. Мы недолго, Шермэйн.

— Пойду распоряжусь насчет бензина. — Раффи поднялся. — До утра, босс.

— А я съем еще мяса. — Уолли как бы между прочим подобрал с земли карту. — Иди поспи, Керри. Не ругайся и не кричи.

В гневе Брюс не заметил, что Хендри унес карту с собой.

Перед рассветом лил дождь. Брюс, лежа на заднем сиденье машины, прислушивался к стуку капель по металлической крыше — такой убаюкивающий звук, особенно когда лежишь в тепле и обнимаешь любимую женщину.

Шермэйн медленно потянулась и вздохнула, просыпаясь.

На завтрак были только бифштексы из мяса буйвола. Кофе кончился. Они быстро поели, и Брюс позвал Раффи.

— Ну что?

— Поедемте, босс.

Они залезли в «форд». Раффи заполнил собой почти все пространство рядом с Брюсом. Его каска сдвинулась на макушку, а винтовка высовывалась наружу там, где должно было быть ветровое стекло. Свои огромные ступни сержант-майор уверенно поставил на крышку ящика с пивом.

Керри повернул ключ в замке зажигания, и мотор взревел. Пока машина прогревалась, Брюс обратился к Хендри, который, облокотившись о крышу «форда», заглянул в окно:

— Мы вернемся во второй половине дня. Проследи, чтобы никто не уходил из лагеря.

— Ладно. — Хендри дохнул в лицо Брюсу несвежим с утра дыханием.

— Займи их чем-нибудь, иначе им станет скучно и они начнут драться.

Прежде чем ответить, Хендри тщательно обшарил глазами салон «форда» и выпрямился.

— Ладно, — повторил он. — Езжайте!

Повернув голову, Брюс улыбнулся Шермэйн, которая сидела на борту одного из грузовиков.

— Счастливого пути! — крикнула она, и Брюс отпустил сцепление. Машина рванула с места под громкие напутственные крики солдат, сидящих вокруг костров. В зеркало Керри увидел, как лагерь исчезает за поворотом. На дороге было полно луж, но облака уже рассыпались по всему небу.

— Как насчет пива, босс?

— Вместо кофе? — спросил Брюс.

— Для нутра ничего лучше не придумаешь, — проворчал Раффи и полез открывать ящик.

Уолли Хендри приподнял каску и почесал голову. Его короткие рыжие волосы, с коркой высохшего пота, были жесткими на ощупь, а над правым ухом виднелась еще не зажившая ссадина. Он провел по ней пальцем.

«Форд» скрылся за поворотом дороги, а вскоре стих и шум мотора.

«Ладно, значит, алмазов с собой они не взяли. Я хорошо все осмотрел. Наверняка оставили здесь. Девчонка должна знать. Э-э… Хотя нет, если спрошу, завизжит как резаная».