— А уж как я-то надеюсь, — пробормотал Фэллон, а потом перенес их назад к оставшимся.

Открыв глаза, Маркейл обнаружила, что находится у себя дома. Вернее, в домике своей бабушки. Удивившись, она уселась на постели. Все было как обычно, но не так, как в день нападения вирранов.

Она нахмурилась и спустила ноги на пол. Что-то не давало ей покоя.

От неожиданности Маркейл вцепилась в юбку, потому что в комнату вдруг вошла бабка. Прошло столько времени с последней их встречи, что на какой-то момент Маркейл потеряла дар речи.

— Нам еще так много нужно сделать, Маркейл. Вставай быстрее.

Бабка заговорила строго и ласково, как всегда, впрочем.

— Бабуля?

Маркейл не могла поверить своим глазам. Даже понимая, что это сон, она все равно обрадовалась встрече с бабкой.

Та поставила корзину с травами на стол и с доброй улыбкой на морщинистом лице посмотрела на Маркейл. Бабка была маленького роста и слегка сутулилась, но запас внутренних сил в ней был колоссальный. Вот этому Маркейл отчаянно завидовала.

— Что такое, деточка моя?

Маркейл встала. Так не хотелось, чтобы сон кончился!

— Ты же умерла.

Склонив седую голову набок, бабка весело рассмеялась.

— Ну конечно, умерла. Слушай внимательно, потому что у нас мало времени. Я кое-что утаила от тебя, пожалуй, даже больше, чем должна была. Ты помнишь, как я учила тебя, к чему надо прислушиваться в первую очередь?

— Да. К своему сердцу.

— Правильно! — Бабка одобрительно кивнула. — Следуй голосу своего сердца, мое дорогое дитя. Это поможет принимать решения, которые спасут твою жизнь.

Маркейл покачала головой.

— Я не поняла. Что ты утаила от меня?

— Сейчас это не важно. Ты уже у Дейрдре в руках, тебе это не поможет.

— Как мне сбежать отсюда?

Улыбка на бабкином лице увяла.

— Боюсь, никак.

Прерывисто вздохнув, Маркейл расправила плечи.

— Тогда что же делать?

— Вспомнить заклятие, сковывающее богов.

— Я не могу. Ты спрятала его слишком глубоко.

Тонкая рука бабки рассекла воздух.

— Ты не слышишь свою магическую силу, дитя. Вслушайся и позволь потоку магии протечь через тебя, тогда заклинание само всплывет.

Стены домика начали растворяться в воздухе. Маркейл вздрогнула, когда бабка ногтями впилась в ее руки.

— Вслушайся, дитя мое…

— Бабушка! — воскликнула Маркейл, и домик исчез совсем.

Открыв глаза, Маркейл всмотрелась во мрак подземелья. В легких жгло, как будто она бегала наперегонки. Почему бабка приснилась ей сейчас, что означало это видение?

Так или иначе, в самом сне содержалось какое-то послание, словно бабка пыталась ей помочь. Перевернувшись на бок, Маркейл мысленно воспроизвела его. Увидеть дорогого человека даже во сне было для нее большим утешением. Очень плохо, что сейчас рядом с Маркейл нет этой мудрой сильной женщины. Вот было бы здорово посмотреть, как бабка показывает на Дейрдре пару-тройку своих приемчиков!

По тому, как Маркейл пробудилась, Куин мог бы с уверенностью сказать: ей что-то приснилось. Ему стало интересно, о чем был сон. Пусть это будет чересчур эгоистично, но ему хотелось, чтобы она увидела во сне его.

Прислонившись плечом к камням, Куин стоял у входа в свою пещеру. Как его ни тянуло к Маркейл, лечь с ней, прижаться к ней, он понимал, что кто-то должен оставаться на часах.

Тело Воителя, убитого Дунканом, уже не лежало посреди подземелья. Несколько стражников Дейрдре попытались унести его, но другие Воители из подземелья не дали им этого сделать. Они сами разодрали тело на куски и растащили его.

Куин отчетливо понимал, что многие обитатели подземелья давно лишились разума и человечности. Их боги взяли власть над ними, и он боялся, что со временем разделит их участь. Оставалось только молиться, чтобы это случилось после побега его друзей из горы.

— Куин?

— Я здесь, Арран, — откликнулся он. — Что случилось?

Арран помолчал.

— Я про Дункана.

— Со мной все в порядке, — проворчал тот, выходя из своей пещеры. — Я себя нормально чувствую.

Куин заглянул в белые глаза Аррана, потом в светло-голубые Дункана.

— Говори.

— Боль… вернулась.

Уставившись в землю, Куин вздохнул. Его ужасала необходимость рассказать своему другу, чему он стал свидетелем наверху, но откладывать разговор больше не имело смысла.

— Тебе передалась боль Йена.

— Знаю, — подтвердил Дункан. — Ты видел его?

— Я не мог поговорить с ним, и он не понимал, что я рядом, но я его видел.

Он рассказал Дункану все, что случилось днем раньше — про Уильяма, про Йена. Когда он закончил, Дункан стоял сжав кулаки, с помертвевшим лицом.