— На верхнем этаже увидите проход. Вам нужно миновать спальню Дейрдре. Двери в нее всегда закрыты, а рядом стоит стража. Как только пройдете мимо них, свернете по коридору налево. Там начинается лестничный пролет, который выведет вас к выходу. Дверь наружу не видна глазами смертных. Отыщите ее на ощупь.

— Первый коридор налево после спальни Дейрдре, — повторила она.

— Я не смогу вывести вас на волю. Сейчас мне придется немедленно поднять тревогу, чтобы не вызвать подозрений. А теперь переодевайтесь и уходите как можно скорее.

Маркейл облизнула пересохшие губы.

— Да-да, конечно.

У двери он остановился.

— Удачи вам.

— Спасибо, Брок. Если вам вдруг что-нибудь потребуется, просто дайте знать.

Церемонно поклонившись, он исчез.

Маркейл быстро сбросила с себя платье и торопливо натянула то, которое принес Брок. Оно было из грубой линялой материи и совершенно непримечательное.

Аккуратно собрав волосы и засунув их за воротник платья, она накинула на голову покрывало, скрывая лицо.

Покрывало оказалось широким, его концы свисали с плеч, через черную материю было плохо видно. В любом случае эти неудобства — ничто по сравнению с тем, что ее ожидало у Дейрдре.

Задув свечи, Маркейл открыла дверь. Посмотрела в одну сторону коридора, потом — в другую и вышла из комнаты. Она низко держала голову, как советовал темно-синий Воитель.

Брок не обманул ее насчет тревоги. Несколько Воителей шли в ее сторону. У нее громко заколотилось сердце, ей даже показалось, что Воители услышали его.

Она остановилась, вжавшись в стену, чтобы пропустить их мимо себя. Торопливо шагая по коридору, Воители даже не взглянули на нее.

Маркейл с облегчением улыбнулась. Благодаря Броку она теперь точно выберется из горы.

Куин уставился взглядом в каменную стену. Он так и остался сидеть на кровати, после того как узнал, что Дейрдре все известно.

Его мысли были заняты только Маркейл. Он словно наяву видел удивительные бирюзовые глаза, тонкие косички по обеим сторонам лица, перехваченные золотыми пряжками. Он до сих пор чувствовал сладость ее невинного поцелуя, ощущал, как ее нежные руки обнимали его, вспоминал, что именно он разбудил в ней желание.

Ему казалось, что в подземелье она будет в безопасности, пока он не освободит ее и своих ребят. Как он мог так опростоволоситься? Кто рассказал о ней Дейрдре?

И тут же понял — Харон!

Меднокожий мерзавец сполна заплатит за то, что подверг жизнь Маркейл опасности. Куин поклялся себе, что еще насладится долгими мучениями этой скотины.

Запустив руки в волосы, он опустил голову. Дейрдре оставила его в своей спальне и для верности заперла. Она ничего не сказала, просто развернулась и ушла, после того как один из вирранов что-то шепнул ей на ухо. Куин сомневался в том, что Дейрдре освободит Маркейл.

Но может, удастся уговорить не убивать ее, и если Маркейл будет где-нибудь здесь, в горе, он любым способом попытается ее спасти.

Однако он понимал, что Дейрдре не успокоится, пока не погубит Маркейл. В ней слишком много злобы, чтобы поступить по-другому.

Он посмотрел на свои руки, на которых не было когтей. И кожа не почернела. Складывалось впечатление, что бог, который жил в нем, покинул его тело.

Дверь распахнулась настежь. Куин не повернул головы, зная, что это Дейрдре. Он физически ощущал присутствие ее магии вокруг и злобы внутри нее.

— Маркейл ждет, — объявила она. — Она просто горит желанием распрощаться с горой. Не могу понять, как можно хотеть покинуть такое прекрасное место.

Куин не стал утруждать себя ответом. Он встал и обернулся к Дейрдре, радуясь, что Маркейл удастся спастись.

— Отведи меня к ней.

Дейрдре приподняла белую бровь.

— Не вздумай заговорить с ней, Куин. Я позволяю тебе посмотреть, как она выйдет отсюда, и этого вполне достаточно.

Нет, не достаточно! Но если он начнет спорить, Дейрдре скорее всего не выпустит его из спальни.

— Отведи меня к ней, — повторил Куин.

Дейрдре повернулась и вышла из комнаты. Куин последовал за ней, не обращая внимания ни на лестницы, ни на коридоры, которыми проходил. Все его мысли были заняты Маркейл.

Когда он вдруг увидел ее, словно луч солнца упал на его лицо. Она была так прекрасна! Он стоял и глаз не мог отвести от хрупкой, изящной женщины, которая так быстро овладела всем его существом.

Ему захотелось подойти к ней, коснуться косичек, которые всегда падали ей на лицо. Захотелось наклониться и вдохнуть смесь из запахов солнца и дождя — аромат, свойственный ей одной. Но он был безмерно рад и тому, что мог просто смотреть на нее.