Вместо того чтобы разделить с Луканом его радость, Куин обиделся на него. Он завидовал ему. Брат получил то, что Куин пытался отыскать всю свою жизнь — любовь. Чистую, настоящую любовь.

Такого рода привязанность Куин не испытает никогда. В этом он был уверен.

Он повернулся и глянул на женщину. Она была маленькой и настолько хрупкой, что в первый момент ее можно было принять за ребенка. Но потом глаза останавливались на очертаниях ее груди, полной и зрелой.

Ее одежда была сшита из простой материи, хотя полоска золота, которая скрепляла ее волосы, говорила о том, что она птица высокого полета. Правда, по ее виду это трудно было сказать, но со жрицами всегда так.

Не удержавшись, он наклонился и еще раз вдохнул ее аромат. Она пахла чудесно, и он как будто снова оказался в своем замке на берегу моря.

Куин оглядел ее лицо. Длинные черные ресницы были спокойно опущены. Темные брови выгнулись аккуратными дугами. Ему стало любопытно, какого цвета у нее глаза. Наверное, какого-нибудь необычного, как все в ней.

У нее были высокие скулы, маленький вздернутый нос и рот, который просто умолял себя поцеловать. От вспыхнувшего желания заныло в паху, перехватило дыхание. Ничего не соображая, Куин пальцем коснулся ее губ. Они оказались такими нежными, что он чуть не наклонился, чтобы поцеловать ее.

Вкусить. Насладиться. Затвердить свое право.

Держи себя в руках!

Стиснув кулаки, Куин зажал их между бедер. Возбуждение овладевало им. Он не мог отвести от нее взгляда. Ее грудь равномерно поднималась и опускалась, и у него вдруг возникло желание сорвать с нее одежду и насладиться неземной красотой. Этой молочно-белой кожей, этими изящными линиями обнаженного тела. Ласкать ее, обнимать, держать в объятиях…

— О, дьявол, — простонал он, борясь с волной вожделения.

Он не предавался воздержанию, как это делали Фэллон и Лукан. Нет, когда становилось невмоготу, Куин удовлетворял свои плотские желания. Незаметно для братьев он покидал замок, уходил по ночам, держась в тени.

Но еще никогда ему так не хотелось дотронуться до женщины, попробовать на вкус, почувствовать ее, как эту жрицу, которая лежала рядом.

Женщина издала долгий и низкий стон. Взгляд Куина метнулся к ее лицу. Он закусил губу, чтобы не застонать самому. Краешком глаза он увидел, что Арран и близнецы тоже уставились на нее.

Дрожащей рукой Куин дотронулся до ее лба. Вероятно, от прикосновения ей стало больно, потому что она задержала дыхание.

— Не надо шевелиться, — шепотом предупредил он, стараясь оградить ее от нового приступа боли.

— У вас на затылке приличных размеров шишка и, как мне кажется, синяки на ребрах.

Маркейл застыла при звуках этого низкого, густого голоса, который окутал ее, как туман, сползающий с гор. Она непроизвольно вздрогнула, и совсем не от холода, царившего в подземелье.

На секунду она вдруг забыла про пульсирующую боль в голове, про то, как больно дышать. Все мысли сосредоточились на том, кому принадлежит этот чувственный голос с повелительными интонациями. В голове словно било молотом. А Маркейл стала вспоминать, что произошло с ней за минувшую неделю. Свой бег через лесные заросли. То, как Данмор с вирранами окружили ее, как доставили к Дейрдре, а потом сбросили в подземную тюрьму.

Маркейл вспомнила, как внизу ее окружили Воители, и неожиданно что-то огромное и черное кинулось на нее. Она глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. Грудь пронзила резкая боль.

— Спокойно, не волнуйтесь.

Тот же чарующий, обволакивающий голос снова пророкотал над ухом, и она почувствовала себя защищенной. Самообман, конечно, она это понимала. Но в ее нынешнем положении разве могло быть по-другому?

Маркейл облизнула губы и проглотила стон. Даже такое простейшее движение отзывалось приступом боли в голове. Она немного полежала неподвижно. Ей показалось, что до нее донеслись звуки чьего-то пения, но чем внимательнее она вслушивалась, тем голоса становились тише. Наконец замолкли совсем.

В любой момент она ожидала, что голова вновь взорвется от боли. Когда ничего не произошло, Маркейл с трудом приоткрыла один глаз и увидела, что ее окружает темнота. Она ненавидела тьму, потому что в ней скрывалось само зло. Со вздохом Маркейл закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы облегчить боль.

Она потрогала свой лоб и вдруг ощутила, как поверх ее руки легла другая рука, большая и теплая.

— У меня нет ничего, что поможет вам облегчить боль.

Это забота прозвучала в его голосе? Она сглотнула, во рту было сухо.

— Скоро все будет в порядке.

— Значит, вы знахарка?

Маркейл собралась затрясти головой, но его рука не позволила ей шевельнуться. Поэтому пришлось ответить:

— Нет. Просто меня научили, как быстро вылечиться самой.

Она не могла понять, зачем заговорила с незнакомцем на эту тему. Ему не стоило доверяться, пусть даже он спас ее. Что, если это очередная ловушка Дейрдре?

— Ну, тогда принимайтесь за дело. — Его слегка хрипловатый голос зазвучал еще ниже. — Я спас вас и тем самым подверг жуткой опасности. Я буду защищать вас и дальше, но при ваших повреждениях это будет сделать намного труднее.