Как же избавиться от жертвы после того, как вы заполучили деньги? Один из вариантов — это «Сирена», о которой говорил Тоби. Сирена выглядит примерно так.

Несколько недель вы готовитесь к афере. Вы постепенно подводите жертву к осознанию того, что участие в незаконном предприятии может ее озолотить, причем безо всякого риска. Вы позволяете жертве несколько раз нажиться, чтобы жадность начала ей потихоньку овладевать. Например, жертва может несколько раз заработать с помощью «перехваченных» сообщений о победителе на скачках. Или можно позволить жертве заработать несколько миллионов на бирже с помощью заветной коробочки, спрятанной в нью-йоркской канализации.

На ваших глазах жертва загорается желанием зарабатывать все больше и больше. Вы уже видите движение ее губ, подсчитывающих грядущие барыши…

Затем вы подготавливаете финальный залп. Жертве предоставляется возможность сделать целое состояние. Но, естественно, на кон надо будет поставить все сбережения.

И тогда бедолага ставит все деньги на лошадь…

Или покупает миллион акций…

Или выкупает выигрышный лотерейный билет у ни о чем не подозревающей старушки…

Вариантов много, но итог всегда одинаков: жертва выигрывает. Лошадь приходит первой. Цена акций вырастает втрое. Иными словами, через несколько минут он сорвет джек-пот, станет обладателем миллионов. Но когда он пытается получить выигрыш у букмекера или продать акции, происходит нечто неожиданное. Появляются агенты ФБР. Или полицейский. Или раздается звонок от окружного прокурора.

Как правило, в букмекерскую контору врываются полицейские, грозя всех арестовать. Но жертве в последний момент удается ускользнуть. Он благодарит Бога за избавление. Ему жаль, что выигрыш ему не достался, да и поставленные на кон деньги пропали. Но, к счастью, он не оказался в тюрьме, жизнь не кончена.

Жертва вспоминает, как близок был выигрыш. Он ждет того дня, когда аферист позвонит ему снова и предложит попробовать еще раз.

Вот это — по-настоящему хорошая афера. Когда жертва ни о чем не подозревает. Когда только и ждет еще одного шанса быть одураченным.

Тоби прав насчет агентов Фаррела и Кросби. Они вовсе не в ФБР работают, а на Элиху Катца, или на одного из его друзей, или на одного из друзей его друзей. Они — аферисты, как и я. Найти их можно под Лос-Анджелесом. Их можно нанять за пятьсот долларов в день плюс текущие расходы и небольшой процент итогового барыша. Об «агентах» Фарреле и Кросби я почти ничего не знаю, но я, кажется, слышал, что они — бывшие актеры мыльных опер, оставшиеся без работы, а агент Кросби даже снимался в сериале «Дни нашей жизни». Правда, снимался только две недели, он играл доктора, но потом сценаристы сочли его персонажа «слишком чернокожим» и устроили ему какой-то невообразимый несчастный случай со смертельным исходом. Насколько мне известно, никто из жертв не узнавал в агенте Кросби актера с телевидения. Белые американцы так боятся обвинений из серии «Вы думаете, будто все чернокожие выглядят одинаково», что не обращают внимания на очевидную неувязку: угрожающего им тюрьмой агента ФБР всего несколько месяцев назад показывали по телевизору, и тогда он проводил операцию на головном мозге.

В каком-то смысле мне приятно сознавать, что Тоби так быстро вычислил суть аферы. Он знает, как мы поступим с Напье. Он почуял, что появление ФБР в нашем офисе — это маскарад, подготовка к «сирене».

Чутье у Тоби есть. Одна часть меня горда за него. Другая — расстроена. Правда, есть еще и третья часть. И она немного побаивается.

Вернувшись домой, мы с Тоби засели на диван смотреть по телевизору «Битвы рестлеров!» (Восклицательный знак — это просто часть названия программы, а не свидетельство моей увлеченности.) Потом мы отправились в город — съесть по гамбургеру и выпить пива.

Вечер выдался теплый. С запада дует легкий бриз, он спускается с подножия гор, неся с собой пыль и запах розмарина. Я чую надвигающийся дождь. Пройдя три квартала, я уже готов вернуться за зонтиком, но все же решаю рискнуть и пойти дальше — до кафе осталось всего четыре квартала. Любое мгновение жизни — как сдача карт. Выходишь ли ты из дома, садишься ли в машину, пытаешься ли обобрать бандитов, суть всегда одна: ты идешь на риск. Ты всегда можешь промокнуть или погибнуть. Смотря какая карта выпадет.

Тоби ковыляет на костылях позади меня.

— На этой неделе гипс снимут, — сообщает он.

Я не знаю, что ответить, и неуверенно говорю:

— Хорошо.

Куцый ответ, не отеческий. Я добавляю:

— Ты, наверное, ждешь не дождешься?

— А ты думал? — вскипает Тоби. — Попробуй походи полтора месяца в гипсе по жаре.

— Спасибо, но я не хочу пробовать.

— Тогда не зли русских.

— Дельный совет, — замечаю я.

Мы садимся в кафе «Гордон Бирш» — одном из трех заведений этой сети в округе — здесь варят собственное пиво, которое потом доставляют на дом программистам и студентам Стэнфорда. Сейчас каникулы, и потому здесь почти никого нет. Я выпиваю слишком много пива, но мне же хорошо, афера проходит удачно — без сюрпризов — так почему бы и не выпить?

Домой мы возвращаемся через полтора часа. Тоби сразу же кидается в туалет, где и справляет малую нужду, даже не прикрыв дверь. Прелестно.

Я решаю ничего не говорить по этому поводу. Я просто иду к окну и задергиваю шторы — день закончен. Через пятнадцать минут я уже буду спать. Через три дня я буду лететь на самолете в какое-нибудь далекое теплое место — на остров Пхукет или на Мальдивы. Даже если все идет как по маслу и жертва ни о чем не подозревает, лучше не испытывать судьбу и уехать. С глаз долой — из сердца вон.