Наконец и толстяк, и мужики удалились. Выждав несколько секунд, Анна осторожно вышла из-за портьеры и подошла к камину. Тот в самом деле был пуст. И в дымоходе никого не было, да и Кирилл даже при всем своем мастерстве не смог бы туда протиснуться, уж слишком узким было отверстие.

Но если его не было в камине, то куда он делся? Ведь она видела, как он устремился туда, а несколькими секундами позже там снова открылась хронодыра!

Анна похолодела и поняла: Кирилл угодил прямо во временную щель! И вернулся обратно в 2013 год! Хорошо, если это так. А что, если он попал прямо в эпоху динозавров? Или вообще невесть в какую эру?

Около камина что-то сверкнуло. Анна наклонилась и подняла заклепку. Такая была на модных джинсах Кирилла. Неужели это все, что от него осталось?

Ей сделалось страшно и очень горько. Как бы она ни относилась к Кириллу, но не желала ему ничего плохого. Она все надеялась, что в камине снова засветится странное веретено и из него к ней вернется Кирилл.

Анна даже принялась мысленно упрашивать хронодыру и отдавать ей приказания. Если она могла управлять порталом, значит, эта временная аномалия должна была слушаться ее. Но ничего не происходило.

На глаза у Анны навернулись слезы. Она положила заклепку в карман, подошла к окну и вдруг осознала, что все еще держит в руке пистолет, который вручил ей Кирилл.

Это было уже что-то. Потому что в 1799 году пистолеты, конечно, уже имелись, но далеко не такие. Даже с учетом того, что у нее было всего восемь патронов, она все равно могла нагнать здесь на людей страху и вызволить Пашку.

Анна сунула пистолет в карман и вышла в коридор. Не успела она еще толком сообразить, что ей сейчас следует сделать, как откуда-то вывернул субъект в ливрее и с постной рожей вороватого дворецкого.

Анна окаменела, чувствуя, что ее рука обхватила рукоятку пистолета. Но сможет ли она выстрелить в человека, который к тому же наверняка испугается ее ничуть не меньше, чем она его? Да и в чем состояла его вина – в том, что он случайно попался ей на пути?

Случайностей, как известно, не бывает.

Однако тип не стал вопить и дико вращать глазами. Он поклонился Анне, видимо, приняв ее за гостью, и отправился дальше. Анна же, прислонившись к стене, старалась унять сердцебиение.

У нее получилось! Они приняли ее за свою! Это открывало большие перспективы. Анна вышла из коридора и оказалась около большой мраморной лестницы. Спускаться по ней она не решилась, потому что сталкиваться с людьми лишний раз смысла все равно не имело.

Она попыталась вспомнить план дворца, перешла в соседний коридор, оттуда – в другое крыло и по винтовой лестнице, расположенной в башне-пристройке, спустилась вниз.

Стояла отличная погода. Солнце уже заходило, горизонт переливался перламутром, и в золотистом, тяжелом воздухе роились мириады мошек. Анна вдохнула полной грудью и едва не закашлялась. Такого чистого воздуха в двадцать первом веке не осталось нигде на Земле, даже в самых отдаленных ее уголках. Воздух был такой вкусный и сладкий, что его хотелось есть, как невероятное лакомство.

Но Анна не забывала, что ей предстояло сделать. Освободить несносного Пашку – а затем? Затем, видимо, убраться подобру-поздорову в свой милый сердцу двадцать первый век. В тот самый двадцать первый век, где ее ожидал не только Кирилл, но поджидал его ушлый дядька со своими юркими людишками. Выходит, что ни одна временная эпоха не лучше и не хуже другой – везде имеются все те же неприятные субъекты, все те же человеческие страсти? Наверное, хуже было только в эпоху динозавров. Там тобой просто закусили бы, не слушая никаких аргументов и не пугаясь выстрелов из пистолета.

Ориентируясь на голоса, Анна осторожно завернула за башенку и увидела солидное скопление людей. Там были дворовые, одетые по-простому, прислуга в ливреях, а помимо этого, несколько сгорбленных женщин, ничем не отличавшихся одеяниями от нее самой. Заметила Анна и кавалера Мишеля, а также толстяка в красном камзоле.

Тот, как она поняла, являлся правой рукой князя Святополк-Донского, наверное, управляющим его поместьем. Звали его Захаром Архиповичем. И женат он был на бывшей наперснице княгини, француженке Амалии Карловне. Мишель же был каким-то отдаленным родственником князя, десятой водой на киселе, бедным, но зато с большим гонором. Гостя, причем безвылазно, у своего богатого родственника, он надеялся урвать свой кусок.

Все это Анна почерпнула из разговоров, которые вели толпившиеся около конюшни люди. Однако их основное внимание было сосредоточено на несчастном Пашке, которого приволокли и бросили на солому.

Анна осторожно протиснулась вперед. Зевак было никак не меньше полусотни, и даже с пистолетом она со всеми не справится. Их можно испугать, но ведь в толпе имелись и здоровые мужики с вилами, топорами и косами. Шутить с ними явно было смерти подобно.

К несчастному Пашке, который пускал слезы и утирался грязным рукавом своей тренировочной курточки, осторожно подошел Захар Архипович. Управляющий явно боялся приближаться к нему и, остановившись на порядочном расстоянии, заметил: