— Мир вам! — сказала Гунилла с легким поклоном в сторону прокурора Ранелида.

Прокурор Ранелид коротко кивнул Прекрасной в ответ и снова повернулся к Аллану, который продолжил:

— Бенни знает Пера-Гуннара лучше всех нас, так вот Бенни сказал: Пер-Гуннар преспокойно подождет несколько дней с этим Библиями, в том смысле что новости в них все-таки не самые свежие, — и тут он, пожалуй что и прав. Хотя и тянуть целую вечность тоже не дело — ведь как только Иисус вернется на землю, все главы о его будущем пришествии тут же потеряют актуальность…

— Что за бред, Карлсон! Не надо отклоняться от темы!

— Конечно-конечно, господин прокурор! Я буду держаться так близко к теме, как только можно, иначе худо выйдет. Уж кому-кому, а мне это хорошо известно. Отклонись я от темы тогда, стоя перед Мао Цзэдуном в Маньчжурии, меня бы мигом на месте и шлепнули.

— И всем стало бы намного легче, — заметил прокурор Ранелид, поторапливая Аллана жестом.

— Ну так вот, короче говоря, Бенни посчитал, что Христос вряд ли успеет вернуться, пока мы будем в Смоланде, и насколько я понимаю, тут Бенни оказался прав…

— Карлсон!

— Ах да, конечно. Ну, в общем, поехали мы в Смоланд, все втроем — а что, тоже приключение, подумали мы с Юлиусом, а Пера-Гуннара и не предупредили, что мы туда едем, что, само собой, неправильно.

— Да уж, — вставил Пер-Гуннар Ердин. — Я мог бы, конечно, прождать и несколько дней, ничего такого. Но господин прокурор должен понять, я встревожился: вдруг Болт устроит Юлиусу, Аллану и Бенни что-нибудь нехорошее. Потому что Болту никогда не хотелось, чтобы клуб «Never Again» распространял слово Божие. А тут еще газеты эти пошли писать — час от часу не легче!

Прокурор кивнул и пометил у себя на листке. Кажется, выстраивается что-то напоминающее логику. Тут он повернулся к Бенни:

— Но прочитав о пропавшем, возможно похищенном, столетнем мужчине, о «Never Again» и «воре в законе» Юлиусе Юнсоне, почему было не обратиться в полицию?

— О, такая мысль у меня была. Но когда я обсудил это дело с Алланом и Юлиусом, то понял, что номер не пройдет. Юлиус сказал, что принципиально не общается с полицией, а Аллан сбежал из интерната и совсем не хотел, чтобы его вернули обратно к сестре Алис только потому, что газеты и телевидение все поняли с точностью до наоборот.

— Ты правда принципиально не общаешься с полицией? — обратился прокурор Ранелид к Юлиусу Юнсону.

— Ну да, в общем-то. Просто мне по жизни что-то не везет с представителями этой профессии. Хотя для ее более симпатичных представителей, как, например, господин комиссар Аронсон вчера или тем более господин прокурор сегодня, я только рад сделать исключение. Подлить кофейку господину прокурору?

Да, кофе прокурору, конечно, не повредит. Сейчас важно собраться с мыслями и попытаться извлечь из этой беседы хоть какое-то рациональное зерно, чтобы в три часа дня предъявить СМИ если не правду, то что-то более-менее правдоподобное.

Однако оставлять Бенни Юнгберга в покое прокурор не собирался:

— А что же ты не позвонил тогда твоему приятелю Перу-Гуннару Ердину? Ты же понимал, что он прочел о тебе в газете?

— Я подумал, что ни до полиции, ни до прокуратуры еще не дошло, что Пер-Гуннар встретил Иисуса, а значит, его телефон по-прежнему прослушивается. Я ведь прав, господин прокурор?

Прокурор неопределенно промычал в ответ и что-то черкнул на листке, пожалев, что упустил эту подробность, распинаясь тогда перед журналистами, — ну да что сделано, то сделано. И он продолжил, теперь обратившись к Перу-Гуннару Ердину:

— Господин Ердин, как я понимаю, знал, где находятся Аллан Карлсон и его друзья. А откуда взялись такие сведения?

— К несчастью, этого мы никогда не узнаем. Эту информацию мой коллега Хлам Хюльтэн унес с собой в могилу. Или, вернее, на автомобильную свалку.

— А в чем именно она состояла, в таком случае?

— Будто Аллана, Бенни и его подругу кто-то видел в смоландском Роттне. Какой-нибудь Хламов знакомый, наверное. Мне-то важнее была информация как таковая. Я знал, что Беннина подруга живет в Смоланде и что она рыжая. И дал приказ Хламу отправиться в это местечко и караулить возле супермаркета. Человек ведь без еды не живет…

— И Хлам ответил — да ради бога, я все сделаю?

— Нуу, тут господин прокурор маху дал. О Хламе можно много чего сказать, но верующим он не был никогда. Он чуть ли не больше чем Болт возмущался насчет нового направления работы нашего клуба. Говорил даже, будто поедет в Россию или в Прибалтику и займется наркобизнесом — просто ужас какой-то, а, господин прокурор? Нет, ну как так можно…

Прокурор взглянул на Пера-Гуннара Ердина недоверчиво:

— Мы располагаем магнитофонной записью, той самой, на которую только что намекнул Бенни Юнгберг. На ней ты называешь Гуниллу Бьёрклунд «старухой», а чуть позже в разговоре еще и ругаешься. Интересно, как все это понравится Господу?