Герберт Эйнштейн поведал, что на самом деле у Германа и Паулины Эйнштейнов действительно родилось только двое детей: сперва сын Альберт, а потом дочь Майя. Так что тут господин маршал пока совершенно прав. Но все дело в том, что руки папаши Эйнштейна — и все остальное тоже — сами тянулись к его красивой, но весьма скромно одаренной секретарше у него на электрохимическом заводе в Мюнхене. Результатом чего стал Герберт, тайный и совершенно незаконный брат Альберта и Майи.

Как успели убедиться агенты маршала, Герберт практически копия Альберта, хоть и на тринадцать лет моложе. Но со стороны, разумеется, не видно другого — что Герберт имел несчастье унаследовать все таланты собственной матери. Точнее, их полное отсутствие.

В 1895 году, когда Герберту было два года, Эйнштейны переехали из Мюнхена в Милан. Герберта отправили туда же вместе с вещами, но без мамы. Папа Эйнштейн предложил ей, разумеется, приемлемое решение, но маму Герберта оно не заинтересовало. Она даже подумать не могла, чтобы променять жареные колбаски на спагетти, а немецкую речь на… по-каковски они там говорят-то, в Италии? К тому же и с младенцем этим сплошная морока — кричит, есть требует, да еще и какает под себя! Если кто-нибудь его куда-нибудь заберет, будет только хорошо, а сама она никуда ехать не намерена.

Мать Герберта получила от папы Герберта приличные денежки на жизнь. А потом она встретила якобы настоящего графа, уговорившего ее вложить все деньги в его почти готовую машину для производства эликсира жизни,который лечит все на свете болезни. Но граф пропал, и эликсир, видимо, прихватил с собой, потому что несколько лет спустя оставшаяся ни с чем мама Герберта умерла от туберкулеза. Герберт вырос вместе со старшим братом Альбертом и старшей сестрой Майей. Но во избежание скандала папа-Эйнштейн распорядился называть Герберта племянником, а не сыном. Герберт никогда не был особенно близок со старшим братом, но искренне любил сестру, которую приходилось называть кузиной.

— Таким образом, — сказал Герберт Эйнштейн, — я фактически отвергнут матерью, не признан отцом и сообразителен как бревно. Я за всю жизнь палец о палец не ударил, жил на наследство отца, и мне в голову ни разу не пришло ни одной умной мысли.

Слушая рассказ, маршал Берия опустил пистолет и снова поставил его на предохранитель. История выглядела правдоподобно, и маршал чувствовал прямо-таки восхищение самокритичностью этого тупицы Герберта Эйнштейна.

Как быть теперь? Маршал задумчиво поднялся со стула. Соображения справедливости стоит отложить от греха подальше, именем революции. И так проблем хватает, зачем еще одна на его голову? Да, так тому и быть. Маршал повернулся к обоим охранникам у двери:

— Расстрелять.

И вышел из допросной комнаты.

Докладывать товарищу Сталину об этой накладке с Гербертом Эйнштейном — веселого мало, но маршалу Берии повезло как идиоту, поскольку прежде, чем он успел бы угодить в опалу, на базе Лос-Аламос в штате Нью-Мексико случился прорыв.

За много лет более ста тридцати тысяч человек оказались так или иначе вовлечены в так называемый Манхэттенский проект, и в их числе наверняка был не один приверженец идеи социалистической революции во всем мире. Но никому из них не удалось проникнуть настолько глубоко в потайные американские коридоры, чтобы Советский Союз получил главный секрет атомной бомбы.

Зато им удалось выведать кое-что почти такое же важное. А именно — что раскусил эту загадку швед,и даже известно, как его зовут!

Была задействована вся шпионская сеть в Швеции, и меньше чем за полдня удалось выяснить: Аллан Карлсон живет в стокгольмском «Гранд-Отеле» и в ближайшие дни у него нет никаких планов — после того как секретная шведская атомная группа (в которую, разумеется, проникли советские агенты) устами своего руководителя сообщила Аллану Карлсону, что в его услугах не нуждаются.

— Еще вопрос, кто побил мировой рекорд в глупости, — сказал сам себе маршал Берия. — Руководитель шведской атомной программы или мамаша Герберта Эйнштейна…

На этот раз маршал Берия решил сменить тактику. Вместо того чтобы хватать и запихивать Аллана Карлсона в машину, надо попробовать уговорить его поделиться своими сведениями в обмен на кругленькую сумму в американских долларах. А уговаривать должен такой же ученый, как и Аллан Карлсон, а не какой-нибудь неуклюжий и неотесанный агент. Этот агент пусть лучше будет персональным водителем Юлия Борисовича Попова, невероятно обаятельного и почти столь же невероятно знающего ядерного физика из атомной группы, подчиненной непосредственно Берии.

И вот поступило донесение, что операция прошла согласно плану, что Юлий Борисович уже едет в Москву вместе с Алланом Карлсоном и что в отношении сотрудничества Аллан Карлсон высказался позитивно.

Московский кабинет маршала Берии размещался в Кремле — этого пожелал сам товарищ Сталин. Маршал лично встретил Аллана Карлсона и Юлия Борисовича, как только они вошли в вестибюль.

— Добро пожаловать, господин Карлсон, милости просим, — сказал маршал Берия и пожал ему руку.