– Срок годности заклятья, видно, истек, – съязвила Садовникова.

– Истек, – кивнул Монин и уставился на Татьяну немигающим взглядом: – Но знаешь, какого это случилось числа? Двадцать восьмого августа сего года. В день, когда ты забрала от подножия Кайласа мою фамильную реликвию.

Таня потрясенно молчала.

– Я никогда бы не узнал об этом, – тихо продолжал Гриша, – если бы случайно не прочел твой блог. Ирония судьбы: кто-то из приятелей прислал на него ссылку: «Посмотри, интересно, про твой Кайлас». Да уж, – горько закончил он – мне было действительно… интересно.

– Теперь я понимаю… – вздохнула Таня. – Вы сложили два и два, все поняли и придумали гениальное решение проблемы. Вломиться в чужую квартиру. Украсть чайку. И снова бросить пить. Как логично! И насколько благородно!

– А что мне оставалось делать? – отчаянно воскликнул Григорий. – Что еще могло меня спасти? Да, я не верил и до сих пор не хочу верить в чудеса, но я после глупого ритуала действительно полностью изменил свою жизнь! И как только ты забрала вещицу, что я принес в жертву Кайласу, все полетело в тартарары. И пусть чайки в твоей квартире я не нашел, я не сдался. Даже хотел, – виновато улыбнулся, – каких-нибудь бугаев нанять, чтоб птицу у тебя отобрали. Но одумался. Решил по-хорошему. Обратиться напрямую к тебе. Уговорить тебя. Умолить. Хочешь, я тебе любые деньги заплачу?!

Она смотрела на него с жалостью, но Григорий не унимался:

– Согласись, ведь формально я прав! Чайка принадлежит мне! Ее мой прадед прабабке подарил!

– Что ж, – медленно произнесла Татьяна. – Я могла бы тебя просто послать. Но не буду. Попытаюсь объяснить. Видишь ли, птички твоей у меня больше нет.

– Как?! – ахнул он.

– Я отдала ее больному ребенку. Девочке, которая умирает от апластической анемии.

– Но…

– Гриша, – мягко сказала Таня. – Мне тоже было очень жаль ее отдавать. Ты же читал мой блог, знаешь: с тех пор как у меня появилась эта фигурка, в моей жизни столько всего замечательного произошло! Но только мое везенье и твой алкоголизм – а я, прости, считаю его не болезнью, а всего лишь слабостью – это такие мелочи в сравнении с тем, что шестилетний ребенок умирает. И почему-то этот ребенок поверил в то, что его спасет именно твоя чайка. Хочешь, – Татьяна взглянула на Монина с презрением, – езжай в больницу. Требуй свою собственность сам у несчастной маленькой девочки.

Дизайнер подавленно молчал.

– Прощай, Гриша, – вздохнула Таня.

И ушла.

Весь вечер и весь следующий день Садовникова ждала и ужасно боялась: вот сейчас полоса везения вновь сменится на черную. Она со страхом поглядывала на полицейские машины (вдруг у нее опять отберут «права»?), а когда на работе ее вызвали к шефу, почти не сомневалась, что тот сообщит ей о грядущем увольнении.

Однако гаишники не обращали на Танин «Инфинити» никакого внимания, а начальник всего лишь попросил подготовить концепцию новой рекламной кампании – о чистоте русского языка.

И Таня воспрянула. Может, сразу два зайца убьются? И ей по-прежнему будет везти, и Юлечка поправится?

Но когда Садовникова позвонила маме девочки, узнать новости, голос у той был грустный:

– Неважные дела. У Юли бактериальную инфекцию нашли и пневмонию подозревают. Хотели сегодня даже в реанимацию переводить, но дочка так плакать стала! Упросила врачей: подождать. У меня, говорит, теперь волшебная палочка есть, вы сами увидите, как все скоро хорошо будет.

– Конечно, все будет хорошо, – как можно убедительнее произнесла Таня.

Но сама она была разочарована – ждала от чайки большего. Нет бы немедленно Юлечку на ноги поставить!

Про жалкого дизайнера Гришу Монина Садовникова и не вспоминала (хотя клип не уничтожила – приятно будет смотреть, когда совсем состарится).

А вечером следующего дня ей позвонили. Номер был незнакомый, женский голос – тоже.

– Таня? – неуверенно, тихо произнесла дама. – Вы не могли бы со мной встретиться?

– А вы кто?

– Э… меня зовут Влада. Я – жена Гриши Монина.

Садовникова не удержалась, фыркнула:

– Теперь вы взялись за дело? Тоже будете чайку свою обратно вымогать?!

– Нет-нет, что вы, – испугалась женщина. – Я хотела с вами поговорить совсем о другом. Это касается… здоровья и жизни той девочки. У которой сейчас фигурка.

Встретились они в скромной кафешке неподалеку от Таниного дома.

Влада оказалась полной противоположностью своему яркому, резкому, злому на язык супругу. «Кошечка, – презрительно подумала Садовникова. – Уютненькая, беленькая, пушистая».

Впрочем, на строгой и солидной визитке, что протянула ей женщина, значилось: «Оздоровительный центр «Душа и тело». Директор».

Что ей-то от нее надо?!

– Слушаю вас внимательно, – сказала Таня.

И украдкой взглянула на часы – хорошо бы успеть в фитнес-клуб на занятие по пилатесу.

– Сейчас, – Влада виновато улыбнулась, – только кофе закажу. Всю ночь не спала…

«И что мне теперь – тебя пожалеть, по головке погладить?» – раздраженно подумала Садовникова.