Я поморщился, подумал, указал ему на кресло с другой стороны стола.

— Присядьте, лорд Меммингем. Похоже, нам есть о чем поговорить.

— Ваше высочество?

— Если не распоряжусь вас сегодня же повесить, — объяснил я, — то, возможно, ваши таланты еще послужат королевству Сакрант.

Его лицо снова ничего не выразило из того, что я хотел бы увидеть, но поклонился он с достоинством и едва уловимым чувством признательности.

— Ваше высочество, у вас зоркий глаз.

— Да и вообще я не совсем дурак, — сообщил я.

Лорд Меммингем, хотя и давно уже не на королевской службе, но с затаенной радостью, хотя и старался этого не выказывать, ухватился за возможность поработать во дворце и показать, на что способна старая гвардия.

Он быстро сошелся с Гангером Хельфенштейном, советником короля Леопольда, с которым был знаком и раньше, хотя и не дружен, но сейчас голова к голове принялись разрабатывать планы, как сотрудничать с оккупантами, не вредя городу.

Насчет Аскланделлы, конечно, прав. Все, что происходит с нею здесь, как бы несет отпечаток моей длани или воли. И даже то, что она делает, не может происходить помимо моей воли. Всяк понимает, что я могу закрыть ей рот и вообще не позволять покидать отведенных ей покоев.

Я морщился, чувствовал неловкость ситуации и не мог сообразить, в чем она заключается, просто вот чувствую, как изменение погоды, но пока пытался понять, что это у меня за такое странное состояние, в кабинет заглянул Зигфрид.

— Сэр Ричард…

— Привет, — сказал я дружески.

— К вам один из местных лордов, — доложил он. — Примете или гнать в шею?

— Я кого-то гнал? — спросил я с укором. — А в самом деле, ты прав, пора бы кого-нить так это по-вельможьи с криком и ором… а то уважать перестанут.

— Так как с этим? — спросил он. — А то можно, он чужой, сакрантец…

— Зови, — сказал я со вздохом, — сакрантцы сейчас дороже своих, кто бы мог подумать. Коллаборационисты всегда крайне важны для захватчиков, с их помощью весь народ можно при удаче повернуть на свою сторону. Потому их следует называть не предателями родины или красиво — коллаборационистами, а гражданами вселенной, мира, адептами всеобщего человечества, единого и неделимого!

Он слушал с каменным лицом, привык отключать мозг с первых же моих умничающих определений, иначе бы уже белых чертей ловил на стенах, на всякий случай доложил:

— Это лорд Вильдан Зальм-Грумбах. Вильдграф, вам вильдграфом побывать не удалось?

— Не повезло, — согласился я. — Кем только не был, а вот вильдграфом или рейнграфом… Зови! Только вежливо.

Он исчез, некоторое время я слышал голоса в коридоре, словно Зигфрид объясняет правила вежливости и обходительности в королевском дворце, затем дверь распахнулась, вильдграф вошел спокойно и с достоинством, задирая подбородок, но я заметил, что он немного смущен, словно должен сказать нечто неприятное, но еще не решил, в каком виде поднести…

Зигфрид плотно закрыл за ним дверь, вильдграф отошел от нее подальше.

— Сэр Вильдан, — сказал я вопросительно.

Он ответил короткий поклон.

— Ваше высочество.

— Что вас тревожит, дорогой вильдграф? — спросил я с участием. — Я вижу печать заботы на вашем челе.

Он помялся; видно, с каким усилием заставляет себя говорить, наконец выдавил тихо:

— Ваше высочество, я в очень неловкой ситуации…

Я поднялся, подошел ближе и взглянул ему в глаза.

— Говорите. Я пойму.

— Ваше высочество, — сказал он почти шепотом, — на севере страны герцог Уэдль созвал вассалов и велел каждому явиться со всеми людьми, сколько те смогут собрать.

— Зачем?

Он взглянул на меня коротко и тут же опустил голову.

— Ваше высочество не знает, но род Уэдля, к которому принадлежит герцог, древнее, чем род короля Леопольда. Когда-то предки герцога правили королевством, затем были войны, тяжелые битвы с соседями, во время которых возвысились и набрали мощь Ягеларды, это предки короля Леопольда, а затем захватили трон по праву силы.

— Такое бывает часто, — сказал я нетерпеливо. — Законы о престолонаследии пока еще красивая мечта… исполняются не всегда… не всегда.

— Увы, — согласился он, — очень даже не всегда. Мир все еще спит с обнаженными мечами в руках.

— Герцог Уэдль опасен?

Он кивнул.

— За последнее столетие его род возвысился и набрал мощь. Теперь герцог Уэдль уверен, что пришло время захватить трон и восстановить их законное правление!

— Дурак, — сказал я с отвращением. — Одно дело — захватить трон сбежавшего Леопольда…