Дорога до Петергофа заняла не слишком много времени. Едва их экипаж миновал ворота, как перед ними открылся во всем своем великолепии дворец Петра Великого. Окрашенные в светло-желтый цвет стены прекрасно гармонировали с золотисто-белой лепниной. Вокруг дворца простирался чудесный парк. Ухоженные газоны, словно ковром, устилали подступы к дворцу. На ровных аллеях возвышались позолоченные статуи, сверкавшие в солнечных лучах. Фонтаны выбрасывали свои водяные стрелы высоко в небо, и там, в вышине, дробились на множество мельчайших брызг, в которых играла радуга. Вода каскадами сбегала вниз бесконечными журчащими потоками. Изабелла, затаив дыхание, не отрывала своего изумленного взгляда от подобной красоты.

— Как здесь красиво! — воскликнула она с нескрываемым удивлением.

Едва они расположились в своих комнатах, как слуга известил Маргариту, что ее вызывает к себе императрица. Взяв с собой подготовленные Жанной куклы-манекены в новых платьях, в том числе куклу в опаловом платье, Маргарита, не медля ни минуты, направилась в Летний дворец, резиденцию императрицы.

Очутившись перед Елизаветой, она сразу заметила перемену в ее внешности. Хотя императрица сохранила свою величественную осанку, было очевидно, что потакание собственным слабостям и легкомысленный образ жизни не прошли для нее бесследно. Ее лицо стало одутловатым, под усталыми глазами виднелись набрякшие мешки.

— Превосходно! — хрипловатым от выпитого вина голосом похвалила Елизавета представленные ей образцы платьев. — До моего отъезда в Москву все должно быть готово.

Она внезапно вытянула руку и пальцем указала на Маргариту;

— Слушай, француженка! Поторопись вон с тем опаловым платьем. Как только оно будет готово, немедленно покажешь его мне. В последнее время ты слишком много суетишься вокруг великой княгини, шьешь для нее модные накидки и прочую ерунду. С этого дня будешь заниматься только моими нарядами. Ты не забыла, кто пригласил тебя в Россию? Сегодня же возвращайся в Петербург и принимайся за работу.

Маргарита в смятении вышла от императрицы. Она попыталась увидеться с Екатериной, но без успеха. Прислуга сказала ей, что к великой княгине сейчас никак нельзя пройти: по повелению императрицы она позирует для портрета перед фламандским живописцем.

Направившись к выходу, Маргарита вдруг обернулась и спросила:

— А как зовут живописца?

— Ян ван Девэнтер.

Несмотря на то что она ожидала услышать его имя, она удивилась. Ян говорил ей, что раньше писал картины, когда у него было время для живописи. Очевидно, рассказывая о себе, он скромничал и был на самом деле талантливым художником.

Скорее всего, императрица видела его работы, и они ей понравились.

Изабелла подняла голову от вышивания, как только Маргарита вернулась к ней в комнату. Услышав, в чем дело, она побледнела от испуга.

— Вы отправляетесь назад сегодня вечером? Мне надо будет одной доделывать вышивку ка платье с цветами для великой княгини?

— Ничего не поделаешь. Надо выполнять повеление императрицы, но и нельзя огорчать великую княгиню. Ты вышила большую часть накидки, надеюсь, справишься и со всем остальным. Ничего, завтра я пришлю тебе на помощь Софи.

Изабелла отрицательно помотала головой. За последние месяцы ее мастерство возросло, и ей это было хорошо известно. Изабелла верила в свои силы, тем более что похвала Маргариты придала ей большую уверенность в себе:

— Нет, не надо. Я сама все сделаю. Когда платье будет готово, я вправе буду считать себя личной вышивальщицей императрицы.

— Ты обязательно ею станешь.

Маргарита опять вернулась в Петербург. В последнее время ее жизнь была чересчур суетливой и беспокойной и стала напоминать суматошную жизнь двора, покорно следующего за императрицей из одного дворца в другой. Хотелось надеяться, что, по крайней мере, конец лета она проведет спокойно за работой.

Сара еще не вернулась из Ораниенбаума, в своем письме она сообщала, как ей там хорошо. Поскольку весь двор переехал в Петергоф, ничто не мешало ей почти все свободное время проводить вместе с Томом, а когда он бывал занят, гулять по аллеям парка или читать, сидя на скамье, в тени густых деревьев.

Ян неожиданно объявился в самом конце лета. Как-то вечером, спускаясь по черной лестнице, она внезапно увидела его внизу. Конечно, он ее поджидал. После долгой разлуки Девэнтер показался ей немного похудевшим и возмужавшим. Сняв свою треуголку и отвесив ей изысканный поклон, он нежно обхватил ее руки и слегка привлек к себе.

— Тебя не так легко поймать. Когда я приехал в Петербург, ты оказалась в Ораниенбауме. Позже я поехал в Петергоф, где, как меня уверяли, можно было тебя найти. Но, приехав туда, я обнаружил, что ты и оттуда уже уехала. Неужели ты избегаешь встреч со мной? — В его ласковых глазах застыл немой вопрос.

— Конечно. А ты как думал! — ответила она, смеясь. Ян недоуменно покачал головой:

— Я был очень занят в последнее время. Императрица пригласила меня в Петергоф, чтобы я написал портрет великой княгини.