— Это не просто земля. Я предлагаю тебе обеспеченную жизнь и возможность вернуться к скачкам. Ребенок станет помехой для тебя.

— Скачки — не самое главное в моей жизни. Ребенок важнее. Если ты настаиваешь, то сможешь навещать его или ее.

Меган противилась сильнее, чем он ожидал.

— Мой наследник должен приобщаться к бизнесу с самого раннего детства, — настаивал Хавьер, — с того момента, как он начнет осознавать себя наследником.

— Ты собираешься привить ему понятие долга и чести? Посмотри на себя. Ты женишься на женщине, к которой, по твоим словам, не испытываешь никаких чувств. Брак заключается ради империи «Парфюм Александер».

— Я женюсь не ради денег. Деньги не играют никакой роли.

— Скажи, Хавьер, ты знаешь что-нибудь о своей невесте, кроме того, что отец заставляет ее выйти замуж и она покорно повинуется ему?

Эта атака удивила его.

— Ты никогда не была такой злой, Меган. Это на тебя не похоже.

— Да, не была. Но я всегда оценивала своих соперников, их сильные и слабые стороны. Сесиль не будет достойной женой и, прости господи, хорошей мачехой. Она — девушка легкомысленная. Ты знаешь об этом? Она любит повеселиться, а тебя вечеринки с выпивкой никогда не привлекали. Ты относишься к вечеринкам и банкетам как военный стратег. На них ты устанавливаешь связи с людьми, которые могут быть полезными для тебя. Затем ты уходишь. И ты никогда не напивался до потери разума. Сесиль, вероятно, очень любит позировать фотографам желтых изданий. Я нашла в Интернете сотни ее фотографий. А ты оберегаешь свою личную жизнь и терпеть не можешь, когда о тебе пишут в гламурных журналах.

— Сесиль будет вести себя пристойно после замужества. Я прикажу ей.

— Ты уверен? А известно ли тебе, что она — большая поклонница тенниса и не пропускает ни одного международного матча? Ты терпеть не можешь теннис, а она, насколько я поняла, не любит лошадей. Что у вас общего?

— Это мелкие детали, и их легко решить.

— Ей двадцать пять лет, и она никогда не работала.

— Моей жене не надо работать.

— Нет, конечно, но, если интересы сводятся только к моде и теннису, трудно завоевать твое внимание.

— Может быть, ты прекратишь критиковать мою невесту?

— Прости. Я не пытаюсь оскорбить ту, которую никогда не видела, но, мне кажется, ты многого не понимаешь. Кроме того, что ваши отцы являются основателями крупных парфюмерных компаний, и французского гражданства, у вас нет ничего общего.

Аргументы Меган начали раздражать Хавьера. Она подчеркнула негативные аспекты его брачного соглашения. Но у него не было выхода. Хавьер поклялся на могиле отца, что исправит все его ошибки, главной из которых была потеря поместья. Единственный способ вернуть фамильное достояние — женитьба на Сесиль. Отец ее отверг предложение Хавьера о покупке.

Но теперь, когда Меган заронила в его душу зерна сомнения, Хавьер задумался над тем, почему месье Дебюсси настаивал именно на браке. И почему Сесиль согласилась.

— Уверяю тебя, я иду на это с открытыми глазами. Но до свадьбы еще далеко. Сейчас для меня важнее всего то, что я записал лошадей на скачки в Лексингтоне, которые состоятся в эти выходные.

— Значит, поэтому ты спрашивал, есть ли у меня ученики?

— Да.

— Но разве мы не можем начать с более скромных, местных скачек? Тим не готов для соревнований такого уровня.

— Но лошадь готова, и Тим должен научиться.

— В этом деле нельзя торопиться.

— А как же спонсорские призы и денежное вознаграждение? Да и ты поедешь со мной.

Меган колебалась.

— Не думаю, что нам стоит показываться вместе, когда ты объявил о своей помолвке. На таких крупных соревнованиях будет много фотографов.

— Папарацци? Едва ли.

— Там будут присутствовать корреспонденты журналов, посвященных конному спорту. Шоу такого размаха всегда освещается в крупных изданиях.

— Никого в Штатах не волнуют мои личные дела.

— Ты смеешься? Когда глава крупнейшей международной парфюмерной корпорации собирается жениться на дочери своего основного конкурента, это интересует всех.

— Если ты не хочешь ехать на скачки со мной, сделай это ради Тима. Ему нужна твоя поддержка.

— Ты говорил с ним?

Хавьер кивнул:

— Он жаждет проверить уровень своего мастерства.

Меган задумалась, посмотрела на лошадь и всадника, топнула ногой, потом вздохнула, и Хавьер понял, что победил.

— В гостинице я поселюсь в отдельном номере, — заявила молодая женщина.

— Разве ты не помнишь, какие у нас были ночи?..

— Помню. Но мне нужен отдельный номер.

— Как скажешь. — Хавьер слегка поклонился.

На сей раз он уступит. Но это не значит, что он не будет продолжать попытки. Хавьер хотел вернуть Меган в свою постель. Более того, он надеялся, что на скачках в ней вновь проснется спортивный азарт, и она захочет вернуться к профессии, которую так любила. И тогда она поймет: для ребенка в ее жизни нет места.